Все исправить

Белова Елена Петровна

Пламя, может, в этих светлых и впрямь что-то есть такое особенное? Наверное. Стоит приглядеться… На будущее. Интересно же, сестры. Кстати, шанс на это был неплохой — говорят, сегодня в пещере будут гости.

Фениксы шептались, обсуждая предстоящий ритуал, недоумевая и завидуя…

И вдруг все разом смолкли, и единственным звуком в пещере остался шорох Пламени.

Прибыли гости.

Склонил голову перед Пламенем демон Март (а темные глаза лукаво блестели), за ним остановился (подумать только!) Координатор, придерживая под локоть темноволосую женщину. Рядом

с ними держались два мальчика, девочка с широко открытыми глазами, потом стояли еще какие-то люди… и, наконец, взгляды фениксов скрестились на двух молодых красавцах. На будущего мужа своей главы все уже успели насмотреться, а вот на второго…

Было в нем что-то такое, отчего дочери Пламени мгновенно затихли, а их Фениксы замерли почтительно и настороженно.

— Добрый вечер…

— Добро пожаловать, монсеньор. — Лина почтительно склонила голову, показывая пример своим своевольным сестрам. — Спасибо, что удостоили своим присутствием нашу свадьбу.

Владыка почему-то помедлил с ответом. Совсем недолго. Но все-таки кивнул и даже вроде как улыбнулся:

— Конечно. Я тут привел кое-кого.

Лина покосилась на «кое-кого», сияющего зелеными глазищами… и поспешно схватилась за ускользающий неведомо куда самоконтроль. Ее окатило такой вспышкой тепла, счастья, предвкушения — «да, наконец-то», что самообладание зашаталось, готовое упасть в обморок вместо невесты.

Эмпат… несчастный.

Будущий счастливый эмпат поспешно выпустил ее руку (эй, когда захапать успел?) и шагнул назад. Кажется, у него тоже возникли проблемы с самоконтролем. А заодно и с дыханием.

— Ох…

Вадим посмотрел на обоих — на невесту, старавшуюся унять румянец, расползающийся по щекам, на жениха, который ухитрялся одновременно быть похожим на эльфа и на котенка, тайком слопавшего сливки… и усмехнулся:

— Я имел в виду другого «кое-кого». Я думаю, сегодня стоит нарушить традицию не приглашать в ваши пещеры обычных людей? — И не успевает вскинуться недовольный перешепот, низкий голос зовет: — Даниил Орешников…

Гости расступаются перед… ох…

— Папа?

— Лина…

Он обнимает ее перед всеми, ее запретный, незаконный отец, и все видят… Ну и пусть.

…ох, как все запущено… Светловолосая женщина пинком отшвыривает пустую бутылку у двери. Морщась, открывает окно. С дивана доносится что-то неразборчиво-злое, обещающее встать и отрезать непрошеному гостю все самое важное.

— Порежешься, — холодно отвечает светловолосая.

— Ты!

— Ага. Таис, не думала, что ты докатишься до такого.

— Что ты понимаешь! У меня ребенок в коме, ты, сука бесчувственная! Прокляли! А я ни хрена сделать не могу с вашим долбаным блоком! И с вашим клеймом. Даже на Уровнях никто не хочет связываться! Чтоб вы в аду сгорели, и ты, и твоя поганая подруга!

— Поднимайся.

— На хрена? Хочешь меня прирезать — вперед, разницы никакой.

— Поднимайся. И протрезвись. В клане Феникс новая глава. Всем изгнанным дается право вернуться. Ты идешь?

Роскошная комната блещет всеми изысками современного дизайна.

Не хватает только драгоценных камней, рассыпанных по ковру, — чтоб дороже уже просто некуда. И хозяйка под стать своему… на ум приходит только «гнездышку». Этакая райская птица. Ну да. Каждый заливает горе по-своему.

— А с чего ты взяла, что я так хочу вернуться? — Тон «райской птицы» ленив и холоден. — Как видишь, я вполне довольна своей жизнью. И если подумать, то приобрела куда больше, чем потеряла.

— Неужели?

— А что, непохоже? Я живу, как хочу, по своей воле, а не по приказам нашей драгоценной Приближенной, кол ей в глотку. Так ей и передай — Нора не вернется.

— А у нее сегодня свадьба.

С лица Норы слетает маска высокомерной, чуть скучающей лени.

— Свадьба? У Приближенной? Конец света…

— И кстати, она тоже из неполных. Сейчас таких, правда, называют истинными.

— Хм… — Феникс Нора с какой-то неуверенной улыбкой качает головой. — Пожалуй, на это стоит посмотреть, а?

В доме пахнет печеньем. Настоящим домашним печеньем, и от этого непривычного запаха кружится голова… и хочется уйти незамеченной. Не вторгаться сюда.

— Стефания? — слышится изумленный вскрик.

Да уж, Вита всегда умела появляться неожиданно. И быстро приходить в себя, и ставить новую цель. И добиваться ее. Дом. Печенье…

— Что ты здесь делаешь?

— Мама, кто пришел? Мам?

Светловолосая женщина невольно смотрит вверх, туда, где к перилам на втором этаже прижимаются две одинаковые мордочки. Да-а, а вот это уже похуже печенья.

— Я повторяю вопрос. — Тон хозяйки похолодел. — Что ты делаешь в моем доме?

Оказывается, пещера Пламени может стать еще красивее. Может. Восхитительная женщина в зеленом платье, отделившись от стены, мягко касается гранита, и по стенам разбегаются прихотливые извивы кварца, смягчая линии потолка, перестраивая освещение.

А потом, взглядом попросив разрешения у монсеньора, вперед шагает юноша-демон. Он что-то раскатывает у стен, создавая нечто вроде полукруга с дорожкой посредине, сыплет что-то мелкое, сосредоточенно выдыхает, и… ох, высшие силы! Это первый раз на памяти Анны — зелень в пещере. Гирлянды. Цветы…

И… музыка. Незнакомая девушка, смуглая, белозубая, изумительно «верхняя», не подземная, делает шаг из свиты сюзерена и сверкает улыбкой:

— Клан Василиск приветствует клан Феникс. Я Беатриса. Позвольте и нам украсить ваш праздник?

И в смуглых руках, не дожидаясь ответа, возникает скрипка. А следом мягко вступает гитара Бэзила.

Это нарушение всех традиций — пускать в пещеру чужаков. Но Пламя согласно, и, если верить записям, фениксы уже не знают, насколько на самом деле важны обычаи. Так пусть она звучит, музыка…

Гости все прибывали. Не одно и не два племени решили воспользоваться случаем и засветиться перед новым Владыкой. Гаданье не лжет, Уровни придут под его руку, и лучше быть в числе первых…