Все исправить
Шрифт:
Пальцы тускнеют, гаснут. Обретают плотность, форму. Ощутив отсутствие боли, парень под ее руками глубоко вздыхает.
Все. Точно, все…
И Лина бессильно улыбается дрожащими губами. Как она устала.
— Всё? — вырывается у Марта изумленный вздох. — Вадим…
— Ей скажи спасибо.
— Конечно! — Демон подносит ее руки к губам. — Прекрасная спасительница, позвольте выразить свою признательность.
— Фениксу спасибо скажешь. — Лине слегка неловко под всеми скрестившимися на ней взглядами. Похоже, с этой стороны фениксов никто не знал, и
— Конечно! — Март улыбается, и темные глаза, враз повеселевшие, многозначительно смотрят куда-то в область декольте, будто в поисках притаившихся там фениксов. — Если вы…
— Эй, это моя девушка, — прерывает Лёш с шутливым предостережением. — Март… все нормально?
Молодой демон с интересом прислушивается к себе.
— В абсолютном, — заверяет он. — Спасибо, Лина. За мной долг.
— Без долгов.
— Позволь мне самому решить, хорошо? — Он оборачивается к Вадиму. — А теперь поговорим о Ложе.
Глава 15
НОЧНАЯ ЖИЗНЬ
Над землей течет ночь. Неспешно веет летним ветерком, остужая нагретый за день асфальт. Кажется, все спокойно в эти предрассветные прохладные часы.
Не все.
Продюсеру Джеффри Коллинзу.
Джеффри, есть новости. Что там у тебя на старте? Сериал «Сердце вампира»? Срочно дополняй его. Включи серии про сильфов, демонов и так далее. Максимально приближенные к реалу, но с романтическим флером. Приказ Главы братства. Срок — вчера. Приказы не обсуждаются.
В роскошной спальне рядом с полыхающим полупрозрачным шаром (не счесть, скольким актрискам пришлось врать насчет этой «причуды декораторов») быстро одевается черноволосый мужчина. Приказы не обсуждаются, но преисподняя, сроки, сроки…
Спустя минуту шар зажигается в спальне хозяина знаменитого телеканала… известного ведущего… медиамагната… прославленной актрисы…
Энерговампиры спешно собирают своих.
Ночь. Глава грифонов спит усталым сном — он совсем недавно завершил двухсуточную плавку и устал до потери сознания. Но поспать ему не дают. Рядом с постелью неожиданно возникает старый — и недобрый! — знакомый.
— Али… спокойно, старый враг, спокойно. Я не собираюсь… да уймись ты! Тихо! Вот так. Нам нужна помощь. Все твои грифоны. И ты ее окажешь, будь я проклят. Иначе твой клан вымрет. Нет, это не угроза. Вымрет и твоя молодь, и моя. И сильфы и маги. Никого не останется, если мы не остановим их. Что значит — кого? Ты разве не слышал о дай-имонах?
Ночь тает в огненных сполохах. Нет темноты здесь, в цветных Небесах. Нет и света. Только бесконечная пляска красок.
— Вадим.
Нет ответа.
— Вадим, я знаю, что ты здесь. Отзовись. Нужна помощь.
Тишина. Цветная круговерть. И усталый низкий голос:
— Я слушаю.
— Сородичи, —
Но для этого надо дьявольски много поработать. Первое: выследить всех трансформеров. Второе: прибрать сеть шпионов. И до конца следующей недели знать про человеческих руководителей все, вплоть до цвета их белья. Пусть этими вопросами займутся… — И он, поискав глазами, назначил ответственных по каждому пункту предполагаемой работы.
Когда Магда по-настоящему волнуется, ей всегда хочется работать. Коснуться камня, полюбоваться, как серая поверхность базальта расцветает малахитовыми вставками или вкраплениями оливина… Какое удовольствие — изогнуть его в своих руках, заставить обвиться вокруг пальцев. Именно в те моменты, когда ей было тревожно, у горной ведьмы вместо обычных вещей часто получались истинные шедевры. Ее пещера, например. Или тот каменный цветок, который увидел мастер-камнерез лет триста назад. Или… ну да неважно. Здесь и сейчас у горных ведьм совсем другая задача, очень далекая от создания шедевров.
— Сестры, — проговорила она негромко, и еле различимые шепотки стихли. — Сестры. Вы знаете, что на протяжении веков мы поддерживали нейтралитет, не помогая никому. Но сейчас наступают такие дни, такие события, когда нейтралитет — недоступная роскошь. От нас многое зависит…
— Ой! Ты что делаешь?
— Мм… пересчитываю кузнечиков.
Что?! Феникс ошеломленно опустила глаза вниз, по инерции собираясь поискать невидимых названных прямокрылых группы прыгающих. И только спустя секунду до нее дошло:
— Лёш!
— Что?
— Кузнечики?
— Ну что-то же я должен был сказать, — усмехнулся неутомимый искатель кузнечиков, без зазрения совести принимаясь за прерванное занятие. Лина со смехом дернула его за волосы:
— Эй! Ну вот что ты, по-твоему, делаешь?
— Целую твои руки, — отчитывается невыносимый ангел. — А что? Поцеловать что-нибудь другое?
В голове тут же закружилось несколько вариантов, и Лина промолчала только потому, что не смогла выбрать, какой более подходящий.
— Ну…
Слова кончились. Лина беспомощно смотрела на Лёша, вычерчивающего узоры на ее ладонях. Вот как у него так получается, а? Они ввалились сюда полчаса назад, усталые до последней степени, мрачные, изрядно встревоженные нерадостными перспективами. Казалось, остаток ночи будет только сном с примесью кошмаров, но душ, пара поцелуев и веселое хулиганство молодого Хранителя — и ей хочется смеяться.
— Наверное, да, — сам себе ответил неугомонный ангел. И с энтузиазмом подался вперед. — Сейчас поищем, что именно!