Все изменит поцелуй
Шрифт:
— Не Брэдстоун? Откуда ты знаешь? — Джемми недоверчиво покачал головой. — Его ведь признала родная мать.
Тут Роберт стал ворочаться и, сбросив с себя одеяло, обнажил свои плечи и грудь. Оливия покраснела и, подобрав одеяло, поспешно накрыла ею.
— Уверяю тебя, это не маркиз, — сказала она. — Можешь мне поверить.
— Хорошо, пусть будет так, — в смущении пробормотал Джемми. Потом продолжил свой рассказ: — Так вот, я все время ехал за вами, до самого причала. И видел, как тебя подняли на борт. Я хотел как-нибудь вызволить тебя, но для этого необходимо
— И ты все это время находился здесь? Джемми тяжко вздохнул.
— Да, как это ни печально. По ночам я пытался найти тебя, а остальное время скрывался от матросов в разных укромных уголках. Но если это не Брэдстоун, то спасать тебя, наверное, нет нужды.
Оливия невольно улыбнулась.
— Ах, Джемми, ты просто замечательный… Но посмотри, что ты натворил! Ведь твоя мать теперь ужасно волнуется.
Джемми кивнул и потупился, делая вид, что весьма огорчен произошедшим. Потом, вдруг просияв, спросил:
— Это правда, что мы направляемся в Лиссабон?
— Правда, — кивнула Оливия.
Джемми еше больше оживился, на щеках его заиград румянец.
— Веллингтон! — воскликнул он. — Это мой шанс!
— Нет, нет и еще раз нет, если хочешь знать мое мнение, — заявила Оливия. — Ты первым же рейсом отправишься обратно. Твоя мать никогда не простит меня, если ты не вернешься. Только бы тебя не бросили за борт…
— Думаешь, они могут? — спросил Джемми. — Вообще-то у них всех довольно кровожадный вид, правда?
— Я думаю, что подобное не исключено, — сказала Оливия. — Хотя капитан и уверяет, что это обычное торговое судно, у меня есть кое-какие сомнения не сей счет.
— Обычное торговое судно?! — Джемми расхохотался. — Что-то не верится! Не считать же оружие и боеприпасы обычным товаром… Да-да, я собственными глазами видел порох и пушечные ядра. Причем в таком количестве, что можно потопить целый флот!
Оливия хотела что-то сказать, но в этот момент дверь отворилась.
— Прощу прощения, мисс, — раздался голос Гэвина. В следующее мгновение на пороге появился юнга с подносом в руках. — Мисс, я принес вам сыр и хлеб, как приказал капитан.
Увидев Джемми, мальчик невольно попятился.
Оливия с улыбкой проговорила:
— Гэвин, это мистер Джеймс Рейберн. Я сказала ему, что ты мой верный друг.
Гэвин ухмыльнулся, и Оливия поняла, что к ним примкнул еще один заговорщик.
Остаток дня и всю ночь Оливия провела рядом с Робертом, так как его состояние ухудшилось — ей уже не верилось, что он поправится. В какой-то момент, вконец обессилев, она уснула, сидя у кровати.
Но сон не принес ей облегчения. Как и в предыдущие ночи, в ее сновидения снова пробрался Роберт. Правда, теперь это были уже не те кошмары, которые терзали ее после первой встречи с лжемаркизом. Нет, теперь все было совершенно иначе: к ней являлся не грубый самозванец, а чуткий и благородный человек, завладевший ее сердцем.
Ей снилось, что его руки ласкают ее, снилось, что он поглаживает ее по волосам и говорит: «Моя маленькая
И те же руки, которые ласкали ее во сне, внезапно разбудили Оливию: она вдруг почувствовала, как по щеке ее скользнули пальцы Роберта.
Оливия вздрогнула и, приоткрыв газа, увидела перед собой широкую, поросшую волосами мужскую грудь. Но Роберт по-прежнему спал — во всяком случае, глаза его были закрыты.
Поднявшись на ноги, Оливия тщательно осмотрела Роберта и убедилась в том, что он благополучно пережил ночь. Девушка вздохнула с облегчением. Теперь она уже не сомневалась: ее пациент непременно поправится.
Приближался рассвет — в окне появились его первые проблески. Золотисто-красные лучи падали на подушку, образовывая вокруг головы Роберта своеобразный ореол. Он лежал с выражением полной безмятежности на лице — как будто избавился от всех забот и обрел наконец желанный покой.
Оливия внезапно вздрогнула. «А может, я ошиблась, может, он умер?» — промелькнуло у нее. Но тут ресницы Роберта затрепетали, и в следующее мгновение на нее взглянули его зеленые глаза — необыкновенно живые и сверкающие.
— Доброе утро, — пробормотала Оливия, откидывая со лба волосы.
Роберт обвел взглядом каюту, очевидно, пытаясь понять, где находится. Затем прикоснулся к повязке на плече и, поморщившись от боли, проворчал:
— Кажется, вы в очередной раз упустили возможность отправить меня на тот свет.
— Похоже на то, — кивнула Оливия.
— Сколько дней прошло?
Она поняла, что он имеет в виду, и ответила:
— Пять.
Он сделал глубокий вдох и попытался подняться. Но Оливия, упершись ладонями ему в грудь, удержала его — так она поступала всякий раз, когда Роберт в бреду хотел подняться. Впрочем, она тут же поняла, что удержать в постели здорового человека не так-то просто. Заметив на его губах насмешливую улыбку, она отстранилась и сказала:
— Лежите спокойно, иначе вы опять разорвете швы. Роберт посмотрел на нее с удивлением.
— Опять?
— Да, вы уже дважды их рвали.
Оливия заставила себя отступить от кровати. Беспомощный больной внезапно превратился в чрезвычайно привлекательного и энергичного мужчину, и это очень тревожило ее.
Майор же с усмешкой проговорил:
— Думаю, я правильно поступил, когда согласился с Пиммом и позволил вам сопровождать меня.
— Сопровождать?! — возмутилась Оливия. — Да вы просто похитили меня!
— Какая разница? Это вопрос терминологии. — Роберт пожал плечами и тут же поморщился от боли. — Впрочем, вам виднее. Я в лингвистике не силен.
Явно озадаченная словами майора, Оливия закусила губу. Роберт же с улыбкой проговорил:
— Так почему вы все-таки спасли мне жизнь? Гордость не позволяла Оливии сказать правду, поэтому она нашла вполне правдоподобное объяснение:
— Потому что вы спасли мою. Роберт покосился на свое плечо.
— Вы имеете в виду эту царапину? Не придавайте значения. Просто у меня не было выбора. Вы обладаете ценными сведениями, так что мой долг — оберегать вас.