Все изменить
Шрифт:
Джоэл недобро сощурился.
— Надеюсь, тебе не пришло в голову отомстить мне, подарив новую игрушку Уильямсу, а, сердце мое?
Девушка закусила губку. Почему муж всегда думает о людях самое худшее?
— Я вообще не собираюсь никому ее дарить. Пока это только наброски, — коротко отозвалась она.
— Но ты развлекала Уильямса здесь, в моем доме, одетая лишь в купальный халат, — насмешливо указал он.
— На мне был купальный халат, потому что горячая ванна — единственный способ согреться. Я тут до костей замерзла, — горько упрекнула Кэсси. — Питер объявился
— Ну же, — тихо настаивал Джоэл. — Что ты подумала?
— Я подумала, что гость, кто бы он ни был, чего доброго, решит, что в доме нет ни души, и уедет восвояси, — храбро солгала Кэсси, глядя в пол.
— Хмм… Ступай-ка оденься: в халате особо не согреешься. А я тем временем включу отопление.
Девушка послушно направилась к двери.
— По чести говоря, холода я в тебе не почувствовал, — насмешливо бросил ей вслед Джоэл. — Скорее наоборот…
Кэсси с силой захлопнула дверь, прежде чем оскорбитель успел докончить фразу. Горячий румянец затопил щеки. “Ненавижу негодяя! — сердито подумала девушка. — Честное слово, ненавижу!”
В течение последующих нескольких дней Кэсси обдумывала эту мысль, наблюдая, как Джоэл устанавливает для нее компьютер, загружает рабочие программы, проверяет их на “вирусы”. И вынуждена была признать, что вовсе не ненавидит мужа — напротив, очень близка к тому, чтобы полюбить его. А пути назад уже нет. Бедняжка радовалась уже тому, что живет с Джоэлом под одной крышей — и дрожала в преддверии будущего. Как это произошло? Джоэла Говарда она почти не знает… Поневоле приходилось признать: есть на свете вещи, логическому объяснению не поддающиеся, в том числе — ее любовь к Джоэлу Говарду. Оставалось одно: уповать на милость судьбы и надеяться, что муж никогда не догадается об ее чувствах.
7
— Начнем с самого главного, — объявила Миранда на следующее утро. Нико уже ушел в офис, и дамы завтракали вдвоем. — Женщина, которая считает себя красивой, держится раскованно и уверенно, хотя и без заносчивости; каждое ее движение исполнено достоинства. Милая Кэсси, я записала тебя в частную школу, где девушки из хороших семей, вроде Фонтини, проводят неделю-другую после выхода из пансиона.
— Вроде как краткосрочные курсы? — пролепетала Кэсси. Услужливое воображение уже нарисовало картину: полная комната девочек-подростков, любопытные взгляды… Бедняжка похолодела от страха.
— Ну да, в Британии это называется “школа хорошего тона”, — согласилась Миранда. — Но тебе нечего стесняться. Я обо всем договорилась: ты будешь брать частные уроки. Мадам Бонэр станет приходить на виллу каждое утро. В свое время она блистала на балетной сцене; даже сейчас, в возрасте семидесяти лет она — одна из самых элегантных женщин во всей Флоренции. Мадам Бонэр поможет тебя понять собственное тело, оценить его достоинства и недостатки, и при помощи первых скрыть вторые.
Кэсси благоговейно вздохнула.
— Славно, что
Спустя час явилась мадам Бонэр. Ощущая себя крайне неуютно в заимствованном у Миранды трико, Кэсси робко улыбнулась гостье. Дам торжественно представили друг другу, и Миранда оставила сноху наедине с наставницей в просторной галерее, что проходила через всю виллу.
— Ну что ж, — объявила мадам Бонэр, внимательно приглядевшись к Кэсси, — Миранда права. Налицо превосходные данные, но вы не используете их на все сто процентов, верно?
Приговор потряс Кэсси до глубины души: она-то ждала, что элегантная старушка сурово объявит, что с таким исходным материалом и возиться бесполезно!
— Не надо сутулиться, — приказала она, кладя ладони на плечи Кэсси и рывком выпрямляя девушку. — У вас превосходная фигура и черты лица, — продолжала она. — Вы стройны, и это тоже хорошо, но держитесь неважно. А зачем вы так сгорбились?
Кэсси горестно объяснила, что стесняется своей высокой груди.
— Если бы вы собирались стать манекенщицей, это одно дело, там и впрямь каждый дюйм важен, — отозвалась мадам Бонэр. — Но для женщины пышные перси — всегда достоинство!
Заслышав выражение столь высокопарное, Кэсси не сдержала улыбки, а наставница, мудро воспользовавшись тем, что ученица наконец-то расслабилась, заставила ее пройтись по галерее взад и вперед.
— При ходьбе вы глядите в пол: не надо этого делать! Ступайте гордо, смело, словно знаете себе цену! Держитесь увереннее, раскованнее!
Два часа спустя, измученная и обессиленная, Кэсси распрощалась со своей наставницей. Она как раз выходила из ванны, когда в дверь постучали и в спальню ворвалась возбужденная Миранда.
— Нина очень тобою довольна, — сообщила она изумленной Кэсси. — Она говорит, англичанки славятся утонченностью, и ты — живой тому пример.
— А еще мадам Бонэр сказала, будто у меня хорошая фигура! — поделилась радостью девушка.
— Чистая правда, — согласилась Миранда. — Я поговорила с Карло; сегодня вечерком мы к нему заглянем. А потом зайдем в косметический салон. — Миранда ободряюще улыбнулась снохе. — Красоту нужно холить и лелеять, как редкий, экзотический цветок, дорогая моя, но все наши усилия окупятся, вот увидишь!
И усилия с лихвой окупились, размышляла про себя Кэсси примерно неделю спустя, разглядывая свое отражение в зеркале трюмо. Благодаря двухчасовым упражнениям под надзором мадам Бонэр, личико ее разрумянилось; волосы, подстриженные и уложенные в модную прическу, вьющимися локонами спадали до плеч, отливая золотом в лучах солнца.