Все изменить
Шрифт:
Кэсси до боли стиснула кулачки. За что муж ее так мучает? А то сам не видит, что влюбиться в нее невозможно! Слишком уж она некрасива; слишком заурядна и слишком, слишком умна. Кэсси усвоила этот урок еще в школе, а отец постоянно подкреплял горькую истину, напоминая дочке, что ей, дескать, придется самой прокладывать дорогу в жизни. Так что надо учиться независимости.
— Поскольку в этом доме мне предстоит провести почти полгода, я бы предпочла привести Говард-холл в порядок. Ты позволишь мне нанять домработницу? — осведомилась Кэсси, резко меняя тему и отворачиваясь от мужа. Девушка
Во взгляде Джоэла отразились гнев и затаенная боль, и Кэсси уже приготовилась услышать отказ, но в итоге муж сдержанно кивнул:
— Делай что хочешь. Если бы не данное отцу обещание, я бы давным-давно избавился от этой мороки.
— Говард-холл — само совершенство, а ты словно ненавидишь усадьбу, — храбро возразила Кэсси, гадая, как муж отреагирует на ее слова. Джоэл терпеть не может изливать душу, и все попытки вызвать его на откровенность воспринимает крайне враждебно. Наверное, даже подружки знают о нем не больше, нежели сам Джоэл считает нужным сообщить.
— Я вырос с мыслью, что усадьбу унаследует Эндрю. А ведь если не можешь заполучить то, что ты любишь, приходится отказаться от любви — или обречь себя на невыносимую боль. — Джоэл словно не видел собеседницу; он разговаривал сам с собою, оглядываясь назад, в прошлое. А затем резко добавил: — Всякий раз, когда гляжу на этот дом, поневоле вспоминаю, каким образом усадьба перешла ко мне…
— Ты, должно быть, очень любил брата, — мягко и сочувственно отозвалась Кэсси. Глаза собеседника потемнели от гнева.
— Ребенком мне случалось его ненавидеть — ненавидеть за то, что он старше, и за то, что он — матушкин любимчик. Теперь понимаешь, почему я не выношу усадьбу? Глядя на Говард-холл, я вспоминаю детство и каждую нашу ссору, когда я мечтал про себя, чтобы Эндрю вообще не рождался на свет. — Губы Джоэла горько изогнулись, маска равнодушного презрения скользнула на место, взгляд сделался непроницаемым. Похоже, он уже жалел о том, что разоткровенничался перед женой.
Кэсси росла единственным ребенком в семье. Однако и она отлично знала, что между братьями и сестрами в детстве зачастую возникает чувство соперничества. Распространенное явление, и ничего страшного в этом нет. Но как сказать об этом Джоэлу — ведь он непременно разозлится и вспылит!
— При матери каждая комната в доме была полным-полна цветов, солнца и смеха. Эндрю и я учились в университете, и всякий раз я дождаться не мог каникул. А потом обнаружил, что все это — ложь, дешевая подделка, и что мать бесстыдно изменяет мужу.
Памятуя, что Джоэл застал любовников в спальне и что именно мать его виновата в смерти Эндрю, Кэсси благоразумно промолчала.
— У тебя что, платья получше не найдется? — резко осведомился Джоэл, с отвращением глядя на тусклую бежевую юбку и блузку в тон. — Мы же только что поженились, помнишь? Того и гляди нагрянет пресса! Репортеры ожидают увидеть сияющую счастьем новобрачную, кокетливо разодетую, на радость счастливцу-мужу!
— Очень сожалею, что мои наряды тебе не по вкусу, — отпарировала Кэсси, возмущенная презрительным
— Ни мне, ни любому другому мужчине, — сухо согласился Джоэл. — Бог мой, ну зачем ты упрямо одеваешься черт знает во что? — Он раздраженно дернул за длинную, широкую юбку. Кэсси выбрала ее, полагая, что бесформенная модель успешно скрывает узкие бедра. — Благодаря этому тряпью ты кажешься…
— Еще несимпатичнее? — горько отозвалась девушка. — Я отлично знаю, что не соответствую твоим привычным стандартам женской красоты. Но тебе следовало подумать об этом раньше, до того, как ты силой притащил меня к алтарю!
— Что ты пытаешься доказать? — осведомился Джоэл, сардонически улыбаясь. — Что ум так же волнует кровь, как красота? Ты была помолвлена с Питером Уильямсом. Что вы поделывали, оставшись вдвоем? Обменивались компьютерной информацией?
Джоэл, как всегда, попал в самую точку, с ненавистью подумала Кэсси. Но при упоминании о Питере со стыдом вспомнила, что до сих пор носит кольцо жениха. Надо бы вернуть подарок, написать покаянное письмо и все объяснить. Но какие оправдания она может привести в свою пользу? Девушка вздохнула: придется притвориться, будто она и Джоэл полюбили друг друга без памяти. Щеки бедняжки порозовели при воспоминании о том, какие взгляды бросал на нее Питер, когда полагал, что невеста смотрит в другую сторону. Тогда в глазах жениха читались отвращение и удрученная покорность судьбе. Как и Джоэл, Питер предпочитал прелестных, томных блондиночек.
— О чем ты задумалась?
— О Питере, — созналась Кэсси. — Мне нужно с ним встретиться, все объяснить…
— Дескать, я принудил тебя к браку, чтобы помешать Уильямсу-старшему завладеть твоей фирмой? Ну нет! Увидишься ли ты с Питером лично, или позвонишь по телефону, но я намерен присутствовать при этом разговоре. Ты по-прежнему видишь в нем своего благородного рыцаря, верно, Кэсси? А этот мерзавец собирался продать тебя с потрохами! Его папаша уже подыскал кандидата на роль исполнительного директора “Кэсситроникс”.
— Нет! — с болью воскликнула Кэсси. — Нет же, “Кэсситроникс” оставался в полном моем распоряжении…
Джоэл насмешливо улыбнулся. — Да ты и впрямь не от мира сего, девочка. Ральф Уильямс спал и видел, как бы прибрать к рукам твою фирму. Он бы ни за что не оставил тебя у руля правления.
— Ты по себе судишь? — не замедлила с ответом Кэсси. — По крайней мере, выйдя замуж за Питера, я бы обрела достойного мужа…
Кэсси тут же пожалела об опрометчивых словах. Сильные пальцы до боли, до синяков стиснули ее запястье. Лицо Джоэла исказилось от гнева, да так, что девушка невольно вздрогнула.
— А тебе так нужен муж, что ты готова купить его за деньги? — процедил он сквозь зубы. — Где твоя гордость, Кэсси? Неужели ты так низко себя ценишь?.. — Владелец “Говард Электроникс” умолк на полуслове и выругался сквозь зубы. Подобное неистовство изрядно озадачило девушку: можно подумать, Джоэл всерьез считает, будто она, Кэсси, слишком хороша для Питера Уильямса! Снова воображение разыгралось, не иначе… Раздался очередной телефонный звонок, Джоэл неохотно выпустил пленницу и потянулся к трубке.