Все к лучшему

Кренц Джейн Энн

— Нет, я боялась, что с ним может что-нибудь случиться. Этот Роузи показался мне довольно противным коротышкой. — Мэтти быстро вытерла руки грубым полотенцем и пошла к двери.

Дверь открылась, и в маленький холл вошел Хью, стряхивая с волос капли дождя.

— Хью, я так волновалась! Слава Богу, с тобой ничего не случилось. — Мэтти кинулась ему на шею.

— Ну и ну, — заметил Силк из глубины комнаты. Он смотрел на парочку с ехидной улыбкой. — Прелестная картинка. Может, поездка в Сиэтл действительно расставит все

по местам. Я оставил тебе кусок пирога, босс.

— Спасибо, — сказал Хью и встретился взглядом с Силком.

— Неприятности? — поинтересовался тот.

— Да.

— У Мэтти было дурное предчувствие, — вздохнул Силк.

— Поверить не могу, что Роузи мертв, — говорила Мэтти двумя часами позже, расхаживая по маленькому пляжному домику Хью. — Тот, кто его убил, вполне мог убить и тебя. Я знала, что эта встреча опасна. Я это чувствовала.

— Да все обошлось. Для меня, во всяком случае. — Хью открыл холодильник и достал бутылку пива. — Вот для Роузи…

— И теперь вы с Силком вернулись на исходные позиции в поисках убийцы Поля Кормье. — Мэтти крепко сжала руки.

Силк час назад ушел, выслушав детали ночной встречи на складе. Гиганта, казалось, не слишком потрясла смерть Роузи. Создавалось впечатление, что он привык к новостям такого рода.

— Мы его найдем.

— И как ты собираешься сделать это в Сиэтле? — поинтересовалась Мэтти.

— Силк тут последит, не выяснится ли что. Сиэтл ведь не на краю света.

— Разве здесь нет полиции или федеральной службы, которая должна заниматься такими вопросами?

— Только не на Чистилище. Там же сейчас переворот, забыла? — Хью пересек комнату и подошел к шкафу.

Опустившись в кресло-качалку, Мэтти смотрела, как он вынул оттуда видавшую виды сумку цвета хаки, которая выглядела так, будто с ней несколько раз обошли вокруг света, и принялся укладывать туда несколько смен белья и рубашки, принесенные из спальни.

— Почему спешка? Зачем уезжать завтра? — спросила она. С той минуты как Хью вошел в дверь, в доме явственно ощущалось напряжение.

— Чего тут болтаться? Силк присмотрит за «Эбботт чартерз». Мы можем ехать в Сиэтл.

— Дело не только в этом, правда? Тебя куда больше беспокоит это второе убийство, чем ты хочешь показать. Ты думаешь, что и мне может грозить опасность, да? Хью, если для тебя так важно найти убийцу Кормье, оставайся здесь, на острове, а я уеду в Сиэтл одна.

— Ну да. И снова начнешь избегать меня каждый раз, когда я попытаюсь с тобой встретиться. Ничего не выйдет, детка. Я теперь с тебя глаз не спущу. Ты хочешь доказательств, что я всерьез решил на тебе жениться, — ты их получишь.

Черт возьми, Хью, я знаю, что ты это затеял всерьез. Не в этом дело. Дело в том, почему ты решил на мне жениться. Вот что меня смущает.

Он прекратил собирать сумку, положил руки на бедра и повернулся к ней с мрачным выражением лица.

— Так

слушай меня, детка, и слушай внимательно.; Я хочу жениться на тебе по самым нормальным причинам. Мне нужны жена и дом, настоящий дом. Я хочу, чтобы был кто-то, с кем можно поговорить по вечерам, кто-то теплый рядом в постели, кто-то со мной за столом, кто-то, беспокоящийся, когда я задерживаюсь. Чему тут не доверять?!

Она смотрела на него, сплетая и расплетая пальцы рук, сложенных на коленях.

— Полным-полно женщин, которые согласились бы дать тебе все это.

— Не нужны мне эти женщины, мне нужна ты. — Он шагнул к ее креслу и поднял ее на ноги. — И больше ни слова про то, чтобы мне остаться на острове, а тебе уехать в Сиэтл, поняла?

Мэтти печально посмотрела на него.

— Не думаю, что у нас получится, Хью.

— Положись на меня, детка. Я всегда довожу работу до конца.

Тремя днями позже Мэтти взяла канапе с подноса, проносимого мимо официантом, и оглядела толпу хорошо одетых людей, наполнивших одну из самых престижных галерей в Сиэтле.

В глаза бросались прежде всего пластмассовые стаканчики для шампанского. В руках у людей, в переполненных мусорных корзинах и во всех доступных местах. Еще кругом валялись маленькие бумажные салфетки, кусочки канапе и брошенные программки. Казалось, большинство присутствующих находятся здесь, чтобы показать себя, а не смотреть на картины, развешанные по стенам.

Однако это не значило, что картины были плохими. Нет, они явно были достойны внимания. Галерея демонстрировала лучшие авангардистские работы западного побережья. Выставка была посвящена ретроспективе работ Эриел Шарп.

Полотна сгруппировали в соответствии с четырьмя периодами в работе художницы: начальный мрачный период, период поиска, короткий примитивистский период и последний, названный ранним зрелым периодом.

Мэтти слушала обрывки разговоров вокруг нее:

— Невероятно эмоционально, с самого начала… такое мастерство цветовой гаммы, даже в начальный, мрачный период, когда она пользовалась лишь черной и коричневой красками… ощущение катастрофы… потрясающие линии, но она тогда разводилась с Блэкуэллом, а такое на нее всегда действует. Она так эмоциональна… немного грубовата, но это относится к ее примитивистскому периоду, сами понимаете…

Мэтти ясно видела, что ее сестра талантлива. Мастерское чувство линии и цвета, изысканная чувственность и явная способность к абстрактным формам делали ее не просто хорошим, но блестящим художником.

И очень дорогим.

Мэтти надкусила канапе и бессознательно начала притопывать носком черной кожаной туфли. Взглянула на часы из черненого золота на запястье.

Через полчаса должен подъехать Хью. Он обещал приехать на открытие сразу после совещания у Шарлотты Вейлкорт. Совещание было назначено на четыре, а сейчас уже почти шесть.