Всё как есть
Шрифт:
— Мы поднимаемся, — прокомментировал Володя. — Впереди перевал. В горах всегда холоднее. Как насчет шашлыка в Джубге?
— А ты не боишься наедаться мясом? — удивилась я.
Он помотал головой:
— Сейчас начнутся разгрузочные дни. Во-первых, во время работы я почти не ем, а во-вторых, как побегаешь день с камерой — два кило зараз сбросишь.
Приближалась полночь, но в придорожном кафе нас как будто ждали. Официант, он же повар, был юн и трогательно пьян.
— Дальше поедете
— Ты как, устала? — поинтересовался Володя.
— А нам далеко еще?
— До конца сегодня не доедем. Тем более что пограничники ночью не работают. Но лучше продвинуться как можно дальше.
— Давай продвигаться, — ответила я, как настоящая феминистка, не привыкшая уступать мужчинам.
— Тогда счастливого пути, — официант зевнул. — Если шашлык понравился, заезжайте на обратном пути.
— А что, обратно мы этой же дорогой поедем? — спросила я, когда мы уселись в джип.
— Другой нет. С одной стороны горы, с другой море.
Вот это да! На море я и не рассчитывала!
Море обрушилось на нас запахами уже через полчаса. Оно было где-то рядом и обдавало влажной, йодистой духотой.
— Слушай, а купаться сейчас можно? — спросила я.
— А почему нет?
Так, а как же без купальника?..
Дорога петляла по ущельям. Мы спускались все ниже, и становилось все теплее. Подумать только, в Москве сейчас дождь и промозглая сырость!
У поселка со странным названием Лоо Володя съехал с трассы. Обогнув ветхие двухэтажные домики, мы уткнулись в заросли южной растительности. Море шелестело почти под ногами.
— Ну что — купаться? — Брянский открыл дверь и выпрыгнул на гальку.
— Только мне не в чем…
Он засмеялся. Пляж был пустынен, как лунный пейзаж.
Когда мы вышли из воды, воздух казался еще теплее. Глаза слипались, и я еле дождалась, пока Володька разложит сиденья джипа. Но тут в ночи замаячил огонек сигареты.
— Я извиняюсь, конечно, но у человека есть право на чуть-чуть комфорта, — произнес глуховатый голос.
— Тебе чего, отец? — спросил Володя ночного незнакомца.
— Я к тому, что жена умерла три года назад, а Роза уехала в Краснодар учиться. Я все равно должен сторожить сарай с водными мотоциклами. Мой дом в пятидесяти метрах, подъезд так себе, но комнаты чистые. Белье после прачечной. Прошу столько, сколько вам не жалко. Ключи утром занесете вот сюда в сарай, меня зовут Арсен. Кстати, и за джипом посмотрю.
Мы переглянулись. Перспектива выспаться на чистой кровати мне очень понравилась. Но идти к первому встречному?!
— Вы посмотрите, а потом скажете.
На пороге небольшой квартиры я поняла, что никуда уже отсюда не уйду. Хата сторожа сияла какой-то простотой и чистотой.
— Хотите сейчас, хотите за завтраком. Чайник на плите, сахар и чай — вот тут. Кофе только растворимый. Телевизор, извините, не работает, надо в Сочи везти в ремонт.
На голове у него была круглая войлочная шапочка, а глаза были печальны, как у Шарля Азнавура.
— Как ты думаешь, здесь все пускают в дом чужих? — спросила я, когда джип снова выехал на трассу.
— Многие. Здесь это бизнес. Плюс кавказские традиции: гость — это святое.
Как же сочетаются бизнес и традиции? Разве только и то и другое одинаково свято…
Солнечная Абхазия встретила нас дождем и туманом. Но Володька уверял, что в национальном парке микроклимат и там всегда ясно.
В первом же кафе к нашему столику подошел человек:
— Судя по номерам машины, вы из Москвы.
— Конечно.
— Я закончил МИРЭА когда-то. Сейчас в моей стране нет ни радиоэлектроники, ни автоматики. Зато есть отличная мамалыга, я уже попросил Адика приготовить.
Мужик не втирался в компанию, наоборот, помахал рукой и укатил на раздолбанной «Волге». Адик принес мамалыгу, оказавшуюся вкусной кукурузной кашей. Я подумала, что если кавказское гостеприимство и дальше будет таким калорийным, то мне придется тоже бегать по горам с камерой, чтобы не стать поперек себя шире.
— За все уже заплачено, — сказал Адик, когда Володя достал бумажник.
— Кем заплачено?
— Саша так сказал, — Адик кивнул на дорогу, по которой умчалась «Волга». — Не обижайтесь, здесь так принято.
Здесь было принято платить российскими рублями, говорить по-русски и заправлять автомобиль из трехлитровых банок, которыми торговали прямо у палаток с едой.
Джип повернул налево, и мы стали удаляться от моря. Рядом потянулась рощица высоких стройных деревьев.
— Угадаешь, как называется?
Ему нравилось быть гидом в этой стране чудес. Тем более, что я действительно ничего тут не знала.
— Это секвойя. Она растет только в Штатах. Там есть рощи, где секвойям более двух тысяч лет. А эти посадили ради эксперимента лет пятьдесят назад. Можно сказать, они младенцы.
Младенцы качали верхушками метрах в сорока от земли.
Очень скоро дорога уперлась в шлагбаум, у которого курили какие-то вооруженные люди в пятнистых майках. Идиллия кончилась, подумала я без удивления.
— Ва, кого вижу! — один из охранников перекинул автомат за спину и распростер руки навстречу Володе. — Снова в солнечную Абхазию? А мне Саша позвонил, я не поверил.