Все красное или преступления в Аллероде
Шрифт:
– Немедленно повесь! – приказала Зося. – Столько у тебя тряпок, найдешь, что повесить на окна. Он прав!
– Тряпки найдутся, да на чем их закрепить?
– Как на чем? Я видела у тебя такой железный прут, на который вешают шторы.
– Он уже давно куда-то запропастился.
– Как это?
– Обыкновенно. Как все у меня в доме теряется? Я его уже несколько месяцев не вижу. Искала, искала – без толку. Сама удивляюсь, куда это он мог запропаститься.
Ну, это уж слишком! В этом доме потерялся даже карниз для штор более трех метров длиной!
Полицейский настаивал на своем, требуя от Алиции соблюдения чрезвычайных мер предосторожности. Вполне удовлетворенная ворохом сегодняшних новостей, Анита стала прощаться.
– Не знаю, помогут ли тебе шторы, если в окне вообще нет стекла, – сказала она перед уходом, ткнув пальцем в последствия покушения на Бобуся. – Ты когда собираешься его вставить?
– Завтра, я уже договорилась, с самого утра придет человек и вставит. Ох, опять опоздаю на работу, ведь мне придется подождать, пока он это сделает.
Господин Мульдгорд, в отличие от Аниты, совершенно не удовлетворенный, осуждающе покачивал головой, глядя на разбитое окно, и повторял:
– Запоры замыкать. В ночи почивать присно иное место, одна особа вельми лепо бдети.
– Хорошо, пойду почивать на диван, – послушно согласилась Алиция и сняла трубку зазвонившего телефона.
Пока она разговаривала с кем-то по-датски, переспрашивая и что-то уточняя, господин Мульдгорд не поленился еще раз повторить всем нам свое требование соблюдать меры предосторожности, запереть все окна и двери и Алиции, по возможности, спать каждую ночь на другом месте. После этого, без особого труда уговорив Аниту воспользоваться его машиной, чтобы доехать до Копенгагена, он попрощался, и они вышли вдвоем.
– Хотелось бы мне хоть раз вовремя лечь спать! – с раздражением сказала Алиция, запирая за ними двери. – Звонил Енс, завтра мне придется подписать какую-то важную бумагу, но эту бумагу он привезет домой только в половине одиннадцатого ночи, и в половине одиннадцатого ночи мне надо быть у него. До двенадцати наверняка там проторчу.
– Не могла ему сказать, чтобы он привез эту бумагу сюда? – набросилась на нее Зося. – Обязательно тебе туда тащиться?
– Говорила я. Придется тащиться, кроме меня ее должны подписать еще несколько человек – Оле, Кирстен, еще кто-то. Ему пришлось бы всех объезжать, а время не терпит, в восемь утра бумага уже должна быть у адвоката. Так что по-другому никак не сделаешь.
– Тогда уж хотя бы сегодня ложись спать пораньше.
– Послушайте, – осторожно заговорил Паел. – А вам не кажется это подозрительным?
– Что именно? – Алиция замерла с кофейником руках.
– Ну… эта Анита. Я не хотел при ней говоить. Уж как-то слишком неожиданно оказалась она на улице, и как раз тогда, когда мы гнались за убийцей.
Зося, вставшая со стула для того, чтобы убрать со стола, плюхнулась на него обратно.
– Вот, вот.
– Со станции пришла, – сказала я. – Ты ведь слышала, как она рассказывала.
– Мало ли что она рассказывала! Могла и соврать!
Откровенно говоря, мне тоже показалось странным присутствие Аниты в столь позднее время на улице в Аллероде. Узнать о новостях в нашем доме она могла и по телефону. Чем объясняется столь нетерпеливое желание увидеться с Алицией?
– Давайте рассуждать логично, – предложила Алиция. – Если бы она была убийцей и готовилась совершить новое преступление, разве стояла бы она на виду у всех с пистолетом в руке? Уж его-то она обязательно бы спрятала или выбросила!
– Могла не успеть.
– Глупости! За те несколько минут, что мы провозились в саду, она не только сто раз могла выбросить пистолет, но и сама убежать.
– Но… – начал Павел, и в этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.
– Кого это еще нелегкая принесла в такую пору? – вскочила с места Алиция.
– Не надо было говорить, что сегодня у нас на редкость спокойный вечер, – проворчала Зося. – Вот и сглазила.
Нелегкая принесла Роя. Он казался каким-то странным, непохожим на себя. Куда делись его обычные спокойствие и вежливость?
– Извините, не у вас ли Эва? – спросил он без предисловий и неизвестно на каком языке, ибо поняли его мы все. Возможно, на датском вперемешку с английским.
– Эва? – удивилась Алиция, которой я еще не успела рассказать об Эвином визите. – А разве она должна быть у нас?
– Не знаю, – угрюмо ответил Рой. – Я думал, что у вас.
Я решила вмешаться. Скрывать визит Эвы не имело смысла, а языковые трудности, к счастью, помогут обойтись лишь краткой информацией, без излишних подробностей. Совсем ненужных подробностей.
– Да, Эва у нас была, – сказала я. – Пришла повидаться с Алицией, но не застала ее. Не дождавшись Алиции, Эва уехала домой. Уже довольно давно.
– А! – сказал Рой. – Понимаю. Большое спасибо. Извините.
И направился к выходу.
Алиция, придя в себя, задержала его и предложила кофе. От кофе Рой отказался, заявив, что уже поздно. Впрочем, ясно было, что Рою сейчас не до светской жизни. У двери он остановился и спросил:
– А когда Эва у вас была? И во сколько ушла?
– Была в начале восьмого. И сразу же ушла. Я проводила ее на станцию.
– А! Благодарю вас. Спокойной ночи!
И он вышел.
Мы недоуменно уставились друг на друга. Пожалуй, из всех нас лишь я кое-что понимала.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Алиция. – В чем дело? Чего это они ко мне так поодиночке приходят?
– В надежде потерять жизнь, – пробормотала я, не решаясь поведать им то, что знала сама.
– Как это потерять?
– Очень просто, ведь наш убийца все время ошибается…
– Странно выглядел Рой, правда? – прервала Алиция беспредметный разговор. – Иоанна, а ну говори, что еще Эва выкинула? Почему он ее разыскивает? Она здесь была одна?