Все красотки – по ранжиру
Шрифт:
– Понимаю, – сказал Тигр. – Это была единственная категория, которая тебе подходила…
– Правильно.
– В действительности, мы должны были бы изобрести для тебя отдельную категорию… «ДА и НЕТ»! Раздался смех.
– Я думаю, что это именно так… – ответил парень.
– Ну, а я хотела бы изменить свое голосование на «НЕТ», – сказала Мэри Холден.
– Также, как и я – поддержала ее Сэлли Суинк. Тигр кивнул головой, улыбнулся и сделал соответствующие изменения на доске.
– Мы собираемся покончить с ничейным результатом, – заметил он. – Если придерживаться этого последовательно, то, может быть, кто-нибудь еще пожелает изменить свое голосование?
– Я хочу изменить свое голосование на категорию «НЕ ЗНАЮ», – только одна Марджори откликнулась на предложение Тигра.
– Или на «НЕТ», – воскликнул Тигр шутливо, спровоцировав тем самым смех в классе.
– У меня есть право изменить голосование! – сказала девушка.
– Конечно, такое право у тебя есть… я только пошутил… – сказал Тигр.
– А что бы сказала Джилл? – мрачно спросил Джо Флетчер.
Воцарилось молчание, и Тигр наклонил голову ниже. Он посмотрел вокруг себя. Все, казалось, задумались. Никто не издал ни звука. Понс кашлянул, коротко и отрывисто. Рошелл взглянула на Понса, а затем через комнату, за окна. Марджори играла карандашом, царапая какие-то крючки в блокноте. Пегги Лински устремила взгляд прямо перед собой. Джо Флетчер, Тигр понял, чувствовал себя круглым дураком.
– А теперь передайте мне свои домашние задания, – наконец, сказал он, обращаясь ко всем…
Понс тоже передал свое домашнее задание. Интересно, подумал он, как класс справится с возникшей ситуацией. Джо действительно сморозил нечто такое, что всех поставило в неудобное положение, хотя, возможно, он не хотел этого. Как Тигру удастся снова наладить рабочую атмосферу в классе? А ведь все шло так хорошо до этого случая. Почти так же хорошо, как на уроке английской литературы, где он встретился с женщиной своей мечты. Что за класс! Он парил в этом классе, он контролировал себя, тем не менее, полностью. И в конце урока он немного поговорил со своей мечтой. Что он говорил конкретно, он уже не помнил. Да это и не важно. Важно то, что он с ней разговаривал. Что за сон! Он только запомнил, что она сказала, он может зайти к ней в любое время, когда захочет, она ничего не имеет против. После этого он вряд ли способен был запомнить еще что-нибудь. Или перед этим. Следующее, что он помнил, было то, что происходило уже на уроке у Тигра. Он не забыл, что ему нужно сделать. Просто уловить нужный момент и все открыть Тигру. Насколько ему известно, Джим до сих пор находится в руках полиции. Он взглянул на пустую скамью. Еще только позавчера Джилл сидела на этом месте. Красивая и живая, цветок в полном расцвете. То, что произошло с ней, невозможно было бы представить в самом страшном сне! Понс почувствовал на сердце глубокую печаль. Он отвернулся от пустой скамьи, от притихшего класса и уткнулся в свою книгу. Домашние задания уже были переданы в передние ряды, и Понс слышал, как Тигр собирал их. Ну, и что же дальше? Просто даст задание почитать что-нибудь самостоятельно, чтобы как-то довести урок до конца? Если бы Понс был на месте Тигра, то так бы и поступил. Что еще можно придумать в этой ситуации? Кто тащил Джо за язык ляпать такую муру? Понс попытался думать о чем-нибудь другом. Например, о мини-юбках. Тут, скажу я вам, есть на что посмотреть! Хотя их носят в Соединенных Штатах еще не так часто, – по крайней мере, в нашем штате, в нашем городе. Он видел мини-юбки только в журналах, в кино и на телеэкране. В Англии их действительно много. В определенных районах Лондона, он знал, носили самые короткие юбки в мире – такие короткие, что навряд ли вообще можно говорить о юбках! Особенно в Челси. Он это знал точно. Так называлась часть Лондона. Они все выглядели в мини-юбках очаровательно. Не так, как в обычной одежде. Понс не имел бы ничего против того, чтобы мини-юбки носили в Соерсвилле. Такие же короткие юбчонки, как у маджоретток, даже короче! Он подумал о том, что случится, если девушка в такой мини-юбочке, особенно, если юбочка уж слишком короткая, нагнется вперед. Или назад. Он представил себе это зрелище! А что, если она сядет? Ну и картиночка! В одной из поз он вообразил себе мисс Нектар. Или мисс Смит! Она бы выглядела потрясающе! С такими ножками, как у нее – такими ножками! Перед глазами Понса мелькали эти соблазнительные позы, а не страницы книги, которую он продолжал по инерции листать. Ему становилось жарко. Возможно, однако, что они носят под этими мини-юбками какие-то специальные штанишки или трусики? Интересно, что? Что бы это могло быть? Что же? А что носит девушка его мечты? Ему делалось все горячей, он снова впадал в привычное состояние возбуждения, острого плотского желания. Он начал думать об операх. Теперь он начал усиленно думать только об операх, которые он любил, как он вообще любил музыку, в крайнем случае, большую часть ее. Еще ребенком он учился играть на гитаре, а позже – на кларнете. Эти инструменты до сих пор хранятся в его комнате, и время от времени, когда у него появляется соответствующее лирическое настроение, он играет на них. Если бы у него было побольше свободного времени, он бы посвящал его музыке. По крайней мере, инструменты всегда были у него под рукой и он часто играл на них под настроение. С одиннадцати лет и до сих пор он очень любит оперу. Особенно оперную музыку. Возможно, эта любовь перешла к нему от родителей – у них есть записи всех самых выдающихся опер, по крайней мере, отрывков и арий из них. Вероятно, всему виной южно-европейское происхождение его родителей, вернее, семьи его отца. В любом случае, Понс любил оперу. Больше всего ему нравились итальянские оперы, хотя, конечно же, ничто не может сравниться с божественным Моцартом, который, строго говоря, не был итальянцем. Его, Пенса, вкусы были эклектичны. Например, он без ума от «Кармен». Он видел удивительную постановку этого шедевра Визе в Нью-Йорке два года назад, с Викториа де лос Анжелес, – на его взгляд, лучшим исполнителем главной мужской роли в этой опере. Он ходил с матерью и отцом. Он был абсолютно поднят над землей и унесен из этого мира во время спектакля, и эта музыка до сих пор приводит его в восхищение. Сила, живость, чистая красота музыки, подобно живописным полотнам Тернера. Лунная соната Бетховена, например, захватывает его целиком. Он любил ее. Теперь эта музыка звучала, Понс слышал ее, и в его сознании снова материализовалась мисс Смит, она возникла воочию в его фантазии. Он видел ее. Музыка возникала и обволакивала ее всю, сопровождая ее, аккомпанируя ей. Она была в мини-юбке. Он стоял рядом с ней, и арию любви она пела для него. Он подпевал ей в унисон. Он чувствовал, как растет его фаллос, наполняясь могучей силой, в ответ на ее призывную любовную песню. Он просто умирал по ней. Ему нравилась ее мини-юбка. «Травиата»… «Риголетто»… Эти две прекрасные оперы. «Свадьба Фигаро»… Это величайшая из всех опер… «Панглиаччи»… Теперь уже целый сонм опер звучал вокруг него… Для него… Его мечта исчезла. Он видел, с ужасом наблюдая, как исчезает его мечта. У него разрывалось сердце. Он все еще умирал по ней. Он помахал ей рукой, из темных глубин «Лючии де Ламмермур»… Крещендо могучей музыки Вагнера сбило его с ног. Куда оно повлекло его? Он пытался не упускать ее из виду… Он думал о «Битлзах», Их музыкальный феномен интриговал его. И угнетал его одновременно. Он начал рассуждать здраво. Он не может сказать, что он совершенно не любит такого рода музыку. Он усмехнулся про себя, снисходительно, потому что когда бы ни слышал одну из их дурацких записей, ему становилось хорошо. По крайней мере, во время первого прослушивания что-то внутри его вторило их завораживающему ритму. Хотя, на самом-то деле, эта музыка рассчитана на подростков, на недалеких юнцов, которые сходили по ней с ума. Таких, как Фрешмен и иже с ним. Понс заметил – тонкий наблюдатель человеческих условий существования, каким Понс себя считал – такие типы, как Фрешмен, сходили с ума по «Битлзам» и впадали в почти истерическое состояние, слушая их песни. Это увлечение «Битлзами» стало проходить, когда они перешли в выпускной класс. Понс анализировал это явление. Он видел миллионы ребят, теряющими головы на концертах «Битлзов».
– Итак, – Понс услышал, как сказал Тигр очень спокойно. – Если никто не возражает, мы перейдем к другой теме… Он сделал паузу, и Понс поднял голову, а Тигр продолжал:– Нет возражений? – Еще одна пауза, и Тигр начал излагать материал следующей темы:
– Итак… давайте обсудим основные принципы голосования на демократических выборах. Я имею в виду выборы должностных лиц и представительных органов большинством голосов, как практикуется такой тип голосования в нашей стране, в противоположность выборам методом пропорционального представительства. Этот метод, как известно, практикуется в нескольких европейских странах.
Тигр остановился, и Понс заметил, что он осмотрел присутствующих, затем обратился к одному из них:
– Ивонн… прежде всего, скажи нам, пожалуйста, как ты понимаешь разницу между этими двумя методами голосования?
– Ну… Я надеюсь, что смогу… – сказала эта прелестная девушка с милой улыбкой…
40
Когда Тигр вернулся после урока по гражданскому праву к себе в кабинет, там его уже ожидал Джим Грин. По дороге Тигр заглянул в школьный кафетерий и купил там сандвичей для себя и Джима.
– Здравствуй, – кивнул он парню, положив на стол книги и сандвичи для ленча.
– Что нового? – спросил он, усаживаясь за письменный стол и разворачивая сандвичи. Он отметил про себя, каким несчастным выглядел парень. – Голоден? – поинтересовался он.
– Не очень, – ответил Джим.
– Хочешь сандвич? – спросил Тигр. – Я принес нам ланч, – напомнил он.
Парень неохотно взял один сандвич.
– Что происходит? – спросил Тигр, уминая сандвич.
Он сидел, удобно откинувшись на кресле, положив ноги на выдвинутый специально для этого ящик стола. Он подумал про себя, что выглядит со стороны, как какой-то Серчер.
– Меня допрашивают, – мрачно изрек парень.
Тигр наслаждался сандвичем. В их школе хорошо готовили сандвичи, лучше всего остального. Школьный кафетерий был на хорошем счету. Его хозяйка мисс Эккле окончила колледж их штата по специальности домашнее хозяйство, – так что ничего удивительного в этом не было. Она прекрасно справлялась со своими обязанностями. Тигр откусил сандвич и с благодарностью вспомнил мисс Эккле. За последние несколько месяцев она часто приходит на память. К чему бы это? Он – ждал, когда парень начнет сам рассказывать, что его тревожит. Конечно, она была не бог весть какая красотка, но… все же… что-то в ней было… какая-то изюминка.
– Вы знаете, они обрабатывали меня все утро? – пожаловался парень. Разве у них есть на это право? Тигр подумал над этим.
– Они выдвинули против тебя какое-нибудь обвинение?
– Не прямое, а косвенное обвинение.
– Ты этого не делал… – сказал Тигр, откусывая еще кусок сандвича. Правда же?
– Конечно же, нет, Тигр, – немного обиженно ответил парень.
– Давай… ешь сандвич… – предложил Тигр.
Парень колебался.
– Я попытаюсь… – сказал он.
– Если ты не виноват, так значит – не виноват… – сказал Тигр, проглатывая остатки сандвича.
У него был неплохой аппетит. Он стал потягивать молоко через соломинку.
Этот идиот Серчер, – подумал он.
– Загвоздка в том, – сказал он. – Они все на взводе… – Он выдержал паузу. – У них нет ни одной зацепки, чтобы вести расследование дальше, насколько я знаю из того, что мне они сами сказали, и поэтому они в отчаяньи. – Он помолчал и добавил: – Ты любишь сандвичи?
– Да – ответил парень.
– Еще осталась парочка, – Тигр взял еще один сандвич. – Хочешь молока?… – спросил он. – Поэтому… – он продолжил – они хватаются за все, что им попадает под руки… или думают, что нашли что-то стоящее… в этой тьме. – Он помолчал. – Мне бы очень хотелось знать, почему все-таки они ухватились за тебя? Именно это я и хочу знать. – Он снова сделал паузу. – У тебя есть какая-нибудь идея на этот счет? Чего они к тебе привязались?
Парень безразлично жевал сандвич. Наконец, он ответил:
– Ну… видите ли… – Он осекся. – Мне очень нравилась Джилл… возможно, вам это известно, а возможно – нет… но скорее всего вы об этом даже не догадывались… – Он сделал паузу. – И вот… пару недель назад, после игры с Лансдайлем, я был в очень хорошем настроении… в таком приподнятом, что ли… и я написал ей безумную записку, кроме шуток… Он помолчал. – И этот парень Серчер наткнулся на нее… в ее доме… понимаете… Он сделал паузу. – Да, она ее сохранила, и еще остались отпечатки моих пальцев на той записке… – Тигр внимательно слушал. – И это все, что у них есть, насколько я понимаю. Именно поэтому они и прицепились ко мне… Он выдержал паузу. Одна вещь, о которой они говорили уклончиво, все время виляли… это другая записка, клочок бумаги… вы понимаете, о какой записке я говорю… – Он выдержал паузу, чтобы убедиться в том, что Тигр понял, о чем идет речь, а тот невозмутимо продолжал жевать сандвич. – Они все время делали какие-то намеки, будто бы на том клочке бумаги могут, якобы, быть мои отпечатки пальцев… просто крутили вокруг да около, что-то химичили, хитрили вокруг этого… Он помолчал. – Но это безумие какое-то, Тигр, потому что на той записке просто быть не может. отпечатков моих пальцев. Я не знаю, куда они ведут дело, куда они клонят, честно говорю я вам… но я уверен на все сто, что просто не мог их там оставить!