Все леди делают это
Шрифт:
Отвечая на их радостные улыбки и на ходу здороваясь, Алла мысленно усмехнулась: «Оказывается, нужно было на пять месяцев выпасть из обоймы, чтобы узнать, как я дорога своим подчиненным».
— Ты болела? — спросил Сергей, когда они вошли в ее кабинет.
— Было дело.
— Что-то серьезное?
— Бандитская пуля, как говаривал герой фильма «Старики-разбойники».
Очевидно, сокурсник решил, что она пошутила, хотя Алла сказала чистую правду.
— Поухаживай за бывшей дамой сердца. Еще недавно стояла несусветная жара, а сейчас зарядили дожди. Вот и пришлось опять обрядиться в плащ.
Она повернулась к сокурснику
— Что у тебя с рукой?
— Я же сказала: бандитская пуля.
— Не понял?..
— Ну что тут непонятного? Меня подстрелили.
— Тебя-а?
— Меня-а! — Она в точности воспроизвела его интонации, — Кто?
Сергей, все еще не веря, изумленно смотрел на нее. Алла была любимицей всего курса — умна, остра на язык, верный друг, к тому же красива, а потому пользовалась заслуженным вниманием сильного пола. Такую женщину «подстрелить»? Немыслимо. Пусть сейчас время криминальное, но все же огнестрельным оружием балуются мужчины. Неужели они используют его против красивых женщин? Да и верная боевая подруга всегда умела за себя постоять.
— Серега, у тебя что-то с интеллектом, — подколола Алла. — Как сказала бы мой любимый психиатр, ты загружен своими переживаниями. Не врубаешься, мой дорогой. Раз пуля бандитская, то отсюда закономерно вытекает, что меня подстрелили бандиты.
— А какие у тебя могут быть дела с бандитами?
— У меня с ними дел быть не может, — усмехнулась верная боевая подруга. — Но у них имелись ко мне претензии.
— И за это в тебя Стреляли?
— Именно.
— Киллер?
— Примерно так, но во множественном числе. Их было пятеро;
— Пятеро против одной женщины? — Сергей все еще не верил, тем более Алла говорила в своей привычной манере, как о чем-то несерьезном.
— Многовато, по-твоему?
— На мой взгляд, даже один — и то чересчур.
— Ну, одного бандита я бы запросто одолела. И с четверыми, бывало, справлялась. А вот пять, как оказалось, уже перебор. Опыт — источник нашей мудрости, — одарила она его перефразировкой. — А наша глупость — источник нашего опыта. В следующий раз буду умнее — как увижу, что меня догоняет тачка, битком набитая головорезами, оповещу их, что пятый лишний.
— Ты, как всегда, шутишь?
— Да почти нет, — усмехнулась Алла и опять решила блеснуть эрудицией:
— Опыт — это совокупность наших ошибок.
— Тебе не хочется об этом вспоминать?
– ^ В общем-то ничего особенно тягостного в той ситуации нет. За исключением того, что на данный момент я однорукая. Но можно было бы этого избежать. Правда, эти подонки намеревались изрешетить мое красивое тело, но, как выяснилось, не на ту напали. [22] Поспешили господа бандиты, а потому попали впросак и теперь всей бандой дружно отправились топтать зону. Обычно я сама наказываю мерзавцев — есть у меня любимая игра под названием «гусарская рулетка», но в тот момент я валялась в реанимации, а Слава Миронов, мой защитник, дабы у меня в будущем не возникло намерения поквитаться испытанным способом, использовал все
22
Диля Еникеева. «Мы одной крови».
23
Диля Еникеева. «Без вины, вины не бывает».
— А за что тебя хотели убить?
— За то, что слишком много знала. Намеренно подставилась, но недооценила противников — сочла их банальной компашкой алконавтов, хотя меня предупреждали, что они вооружены. Но я, с присущей мне самоуверенностью, решила, что они своими пушками лишь пивные бутылки открывают. Оказалось — не только. Ошибаясь, приобретаешь не опыт, а шишки. Или ранения, как я. Если бы я не была везунчиком по жизни, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— Когда тебя ранили?
— Пять месяцев назад, в канун Нового года. Два месяца провалялась в больнице, зато теперь на свободе. И как видишь, опять почти на коне. Правда, одной рукой затвор не передернешь, так что поиграть с оружием мне пока не светит, но, как говорится, еще не вечер.
— Извини, Алла, я не знал…
— Да ладно, — отмахнулась верная боевая подруга, — Не сомневаюсь, что ты непременно продемонстрировал бы заботу и внимание. Не печалься, что не удалось проявить сострадание. Меня в больнице столько народу навещало, что всем места в палате не хватало, в коридоре очередь стояла из желающих пообщаться, а принесенными ими витаминами и калориями я обеспечивала все отделение. Еще больше вширь раздалась от немереной заботы друзей. Оказалось, их хорошее отношение имеет и оборотную сторону — пришлось кардинально сменить гардероб и успокоить себя любимой присказкой; лучше быть толстой и душенной, чем тощей и злющей. Правда, теперь я слегка похудела, так что прежние туалеты не пропадут.
— А как твоя рука?
— Да пока никак. Не желает слушаться. Правда, меня все успокаивают, что это временное явление, мол, со временем двигательные функции восстановятся, но что-то верится с трудом. Олег, мой лечащий врач и любимый мужчина, блюдет меня, велит соблюдать щадящий режим, а я категорически уклоняюсь. Потому, на его взгляд, процесс выздоровления затянулся.
— Почему же ты не соблюдаешь предписанный тебе режим?
— Тебе ли не знать мой бедовый характер, Серега! На редкость вредный, надо признать, характер. Вот и довыпендривалась. Уже конец мая, скоро все красивые женщины облачатся в легкие наряды без рукавов, а я утратила львиную долю своей привлекательности. Придется носить платья с длинным рукавом, и стану я похожа на старую деву, — притворно пригорюнилась она.
— Ты в любой одежде красавица, — с искренним убеждением произнес Сергей.
— Спасибо за лесть, дорогой.
— Это вовсе не лесть.
— Да знаю я, знаю! С самооценкой у меня все в порядке. Как говорит наш психиатр, она у меня адекватная. Но если бы ты видел мою несчастную руку… Почему-то мне кажется, что физическое уродство не прибавляет красоты. Как говорил классик, в человеке все должно быть прекрасно. В том числе и левая рука. А моя конечность, увы, уже недостойна такого эпитета.