Всё лишь грёзы
Шрифт:
– Лучше выйти рано утром, поэтому постарайся уснуть, – посоветовал Тирон, заметив, что я не сплю.
– Пытаюсь, – ответила ему и прикрыла глаза, прекращая рассматривать потолок в сумерках. – Уже стемнело, а волкопсов нет.
– Радуйся. Можно спокойно уснуть, не слушая этот вой.
– Да, ты прав, – согласилась с ним. – Тирон, ты настолько устал от меня?
– Ты о чем?
– Ты весь день ходил раздраженный, злился, но, как только я сказала, что уйду, ты успокоился.
– Я не устал от тебя, Дамиана. И не злился на тебя. А теперь спи. Если ты, конечно, не передумала.
– Не
Устроившись удобнее, я уткнулась в плечо Тирона и, наконец, смогла успокоить мысли.
Проснулась затемно. Одна. С улицы доносилось рычание, лай и вой, но более громкие и озлобленные, перемежаясь с руганью Тирона. Я встала и аккуратно открыла дверь. Внутренняя решетка была закрыта, а внутри внешней горел костер. Я уже хотела вернуться на кровать, как передо мной возник Тирон. Он отпер решетку и, оттеснив меня, вошел.
– Огня они не боятся, – сказал, когда закрыл дверь. – Жаль. Солнце мы сотворить не сможем.
Он зажег свечи, сполоснул руки и умылся.
– Есть хочешь?
– Нет.
– Собирайся потихоньку, скоро рассвет. А там и солнце взойдет. Учитывай, что останавливаться мы практически не будем, поэтому одевайся удобно.
– Мы?
– Мы, – повторил Тирон. – Не думаешь же ты, что я желаю тут остаться до конца своих дней?
– Нет… просто… Просто я думала, что ты желаешь от меня избавиться.
– А я думал, то ты хочешь вернуться домой.
– Ты не так понял…
– Да все я понял, Дамиана. Но пойдем мы вместе. Если ты пойдешь одна и найдешь людей, то я об этом не узнаю. Никто за мной не сунется в это место, а значит, мне придется прозябать тут до самой смерти или до зубов волкопсов, что, по сути, одно и то же. А если не найдешь… Об этом я тоже не узнаю. К тому же ты слишком «домашняя» и просто не сможешь идти нагруженной, выдохнешься уже через пару часов. А еще я знаю точно, в какую сторону не нужно идти.
– Хорошо, – откликнулась я, не решаясь выдать своих чувств. Радость, облегчение, даже воодушевление – вмиг заполнили меня, заслоняя собой все страхи.
– Ну, раз хорошо, то собирайся, – распорядился он. – Чем раньше выйдем, тем больше времени у нас будет.
Убедившись, что волкопсы ушли, Тирон открыл решетку, несколько раз качнул ею, как делал каждое утро, проверяя, не затаился ли где зверь, и лишь потом махнул мне рукой, подзывая к себе. Сумку он забрал сразу, а вот флягу с водой, оказавшейся единственной, и то, потому что его мама наполняла ее каким-то отваром, Тирон оставил мне. На последующий вопрос, почему он так поступил, был ответ, что в случае чего вода мне понадобится больше. Уточнять, какой это может быть случай, я не стала. Перед дорогой лучше думать о чем-то хорошем. О том, что скоро все это закончится, и я окажусь в окружении родных. А позже, когда в памяти сотрется свежесть пережитого, я буду вспоминать об этих днях, как о сне. Далеком, нереальном сне, где все случилось понарошку.
К полудню сил на дальнейший путь у меня не осталось. Одновременно хотелось пить, есть и спать, но никак не идти. Ноги горели, тело зудело, голова была тяжелой. Но я шла.
Тирон предлагал остановиться для отдыха, но я не соглашалась. Прав он был, называя меня «домашней».
– Одноликий, какое же пекло! – воскликнула я, остановившись.
– По лесу идти тяжелее. И медленнее, – сказал Тирон и протянул руку, прося флягу.
– Я все понимаю, но сегодня жарче обычного.
– Тебе кажется, – ответил он, хлебнув воды. – Просто деревья давали немало тени. Да и ты на солнце не задерживалась.
– Может быть, – вздохнув, я сделала глоток. – Воды уже немного осталось.
– У нас река под боком, – невозмутимо сообщил он. – Можешь допить и новой набрать. Мы потом в сторону отойдем, на тот холм. Глянем, что за ним, – Тирон указал направление: чуть вперед и влево.
– Снова холм, – вновь вздохнула я.
– Снова. Там отдохнем, осмотримся и поедим. Но если хочешь, мы можем вернуться.
– Нет уж, – не согласилась я. – Идем вперед. Только воды наберу и умоюсь.
Несмотря на усталость, подъем на холм давался мне относительно легко. Возможно, дело в том, что, оглядываясь назад, я видела, сколько мы уже прошли. А может, просто во мне открылись скрытые запасы сил. Или, чего не хотелось допускать, Тирон сбавил темп, и потому казалось, будто я иду значительно бодрее.
– Ты никогда не задумывался, кто раньше жил в доме? – спросила я. – И как он соорудил решетку? Она даже в землю вкопана!
– Мне кажется, она цельная, – ответил Тирон. – То есть такая клетка, дно которой находится под землей.
– Хочешь сказать, что сначала установили решетку, а потом внутри ее дом? А та, что внутренняя, как была сделана?
– Я не знаю, Дамиана. Наше счастье, что кто-то потрудился над защитой.
Он прибавил шагу, отдаляясь от меня. Но я тут же догнала его.
– Не делай так больше.
– Как? – уточнил Тирон.
– Я не так много вопросов задаю, чтобы избегать ответов, – пояснила ему. – И не беги, я едва поспеваю.
– Ты задаешь неудобные вопросы, на которые у меня чаще всего нет ответов, – сказал он, перейдя на тихий шаг.
– А вслух порассуждать? Поделиться со мной своими мыслями?
Тирон взглянул на меня и усмехнулся.
– Что?
– Ничего.
– Ну вот снова! Ты словно на ступенях постоянно! Только начинаешь что-то говорить, но тут спотыкаешься и замолкаешь.
– А может, мне просто нечего сказать, – допустил он. – Вот как сейчас. Я не знаю, кто мог жить в этом доме, как он построил решетку, что внешнюю, что внутреннюю. А по-пустому трепаться – только силы тратить. К тому же за разговором неудобно слушать. Не забывай, где мы находимся. Неизвестно, кто тут еще водится кроме волкопсов.
Тирон остановился, осмотрелся и вытер пот со лба. А я пошла дальше. Было обидно, но больше я злилась на себя. Не подумала, начала ничего не значащий разговор, который мало того, что ни о чем, так еще и отвлечь мог. И пусть в случае нападения какого-нибудь зверя мы бы с Тироном ничего не сумели сделать, сам поступок недалекий. Расслабилась, почуяв недалекую свободу, но даже не видя ее краешка.