Все мужчины негодяи?

Робинс Сари

– Дело не в этом, Джастин. Меня переполняют чувства к тебе. – Эвелина взяла его за подбородок и прижалась носом к его носу. – Но то, что я к тебе испытываю, ужасно пугает меня. Мне страшно довериться своим чувствам, потому что они пробуждают в душе напрасные надежды.

Он посмотрел на нее с тревогой.

– Я не понимаю тебя.

Она тяжело вздохнула.

– Я сама себя не понимаю. Я только знаю, что, когда ты рядом… у меня кружится голова. Меня бросает то в жар, то в холод.

– Похоже на лихорадку, – пошутил он, и его дыхание защекотало ей щеку.

– О, это хуже

лихорадки: мне хочется мечтать.

– Разве мечтать – это плохо?

– Мечты порождают надежду, которая в конце концов может привести к преда… К страданиям.

– К предательству! Ты хотела сказать «к предательству»! – Джастин покачал головой. – Не могу понять, о чем я думал, когда обманывал тебя.

Она отвела глаза.

– Ты не виноват. Ты думал, что делаешь это ради своей родины…

– Не пытайся оправдать меня. Мне от этого только тяжелее! – Он повернул ее лицо к себе. – И не надо мне лгать. Я знаю, что ты до сих пор еще меня не простила.

– Ты ошибаешься. Я простила тебя. Только рана на сердце пока не зажила. – Эвелина испытывала почти физическую боль от обиды, которая жгла грудь так сильно, что слезы выступили у нее на глазах и покатились по щекам. Она прижала руку к сердцу и тяжело вздохнула. – Я до сих пор страдаю, и ничем не могу унять боль. Наверное, надо привыкнуть к ней и продолжать жить дальше.

– Привыкнуть… Продолжать жить дальше! – повторил Джастин с горечью. – Нет, я не могу к этому привыкнуть и жить как ни в чем не бывало. Это сильнее меня. Ты хоть сколько-нибудь представляешь, как ты изменила мое жалкое существование? Как будто моя жизнь до тебя была незаконченным рисунком. Эскизом, небрежным наброском. А потом появилась ты – и наполнила картину моей жизни красками, радостью, смехом, надеждой… – Джастин кончиком пальца поймал одну из слезинок Эвелины и поднес к губам. – …И своими слезами. У меня такое ощущение, что я начал жить только сейчас. И я не могу привыкнуть к этому и делать вид, что ничего не произошло!

Эвелина фыркнула:

– Тебе следовало стать поэтом.

Они обнялись, наслаждаясь этими короткими мгновениями счастья.

– Я хочу, чтобы ты знала, что твое наследство освобождено из-под ареста. – Он откашлялся, а затем спокойно спросил: – Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

– Во многих отношениях я уже простила тебя.

– Но не во всех?

В наступившей тишине было слышно, как потрескивал огонь в камине. А затем часы на каминной полке пробили три раза.

Эвелина теребила медные пуговицы на его пиджаке цвета морской волны.

– Я не могу ничего с собой поделать. Это не зависит от моего желания. Иногда я ненавижу себя за то, что не могу побороть свою обиду.

– Большинство людей на твоем месте прогнали бы меня с глаз долой. А ты выхаживала меня, практически вырвала меня из когтей смерти.

– У меня имелись на то причины. Я преследовала корыстные цели. Я хотела, чтобы ты помог мне спасти Салли. – Эвелина провела ладонью по его щеке. – Мне кажется, я понимаю, почему я так страдаю. Мне больно из-за того, что ты мне небезразличен. Чем сильнее ты мне небезразличен, тем мне больнее. – Эвелина нахмурилась, стараясь найти нужные слова, которые бы

выразили то, что она чувствует. – Я раньше никогда не любила мужчину. Я хочу сказать, у меня ни с кем не было так, как с тобой.

– Значит, ты не любишь Анхеля?

– Я люблю его совсем по-другому.

– По-другому? Как это?

– Это напоминает мне допрос с пристрастием, – пошутила она. А затем сделала глубокий вдох, как бы собираясь с силами, и сказала: – Ну ладно, если ты хочешь меня заставить произнести это вслух, будь по-твоему: я никогда ни к кому не испытывала того, что я испытываю к тебе. – И это была чистая правда. Если бы Эвелина когда-нибудь в будущем задумалась бы о браке, только Джастин мог бы соблазнить ее походом к алтарю.

Он изобразил на лице недовольство.

– Ну, думаю, это уже кое-что!

– Так я убедила тебя не встречаться с Уитоном?

– Нет.

– Тогда поцелуй меня и позволь мне на несколько минут позабыть о грязных играх. Джастин, помоги мне забыть обо всем… – Эвелина прижалась к губам возлюбленного, желая, чтобы Джастин понял, как он ей дорог. Он обнял ее и вложил в поцелуй всю свою страсть. Эвелине хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Эвелина никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Мир рушился вокруг нее, а она ничего не могла с этим поделать. Сначала Салли, потом Анхель, а теперь и Джастин оказался в лапах этого жестокого чудовища – полковника Уитона.

Она опустилась на колени перед большим окном в своей комнате в доме Джастина, молясь о том, чтобы дорогие ей люди вернулись целыми и невредимыми. А что еще ей оставалось делать в сложившихся обстоятельствах? Только молиться. Она посмотрела за окно на тонкий серп луны и холодно сверкающие звезды.

– Это со мной в последний раз! – поклялась она себе. – Я сойду с ума от этого мучительного ожидания. Лучше уж вместе со всеми рисковать жизнью, чем сидеть здесь одной и волноваться за своих близких. А еще лучше было бы, если бы случилось чудо и все сейчас оказались у себя дома и мирно спали в своих теплых постелях! – Но чудес не бывает, и Эвелина знала, что сегодня вряд ли сможет заснуть.

Ее охватило тяжелое предчувствие. Она снова стала истово молиться:

– Боже, прошу тебя, пожалуйста, сохрани тех, кого я люблю! И пусть Уитон получит по заслугам. – Эвелина надеялась, что от ее молитв будет хоть какой-то прок. Потому что другого способа помочь она не знала.

В ту ночь в зловонной Темзе на волнах качалась маленькая лодка. Джастин закутался в свой шерстяной плащ и подал знак сеньору Ароласу, чтобы он подтолкнул лодку, помогая ей отчалить от берега.

Несмотря на то, что ночь была лунной, а на дне лодки стоял фонарь, не было видно ни зги.

– Удачи вам, Баркли! – крикнул сеньор Аролас. – Я жду вас у дальнего пирса.

План Уитона был четким и ясным. И, как и предполагал Джастин, блестящим. Они с полковником встретятся на середине реки, обменяются информацией и затем причалят к ближайшему пирсу, где Джастин должен высадиться, чтобы узнать требования полковника. Согласно этому плану, у полковника имелось множество способов беспрепятственно скрыться.