Все на мою голову
Шрифт:
— Дрюня! — в очередной раз взвыла я. — Не висни на мне!
Обнаглевший Мурашов, обрадовавшись, что его несут, совершенно перестал шевелить ногами, старательно изображая пьяного, хотя я была абсолютно уверена, что стоит появиться милицейскому патрулю, как он сразу же замарширует очень четко. Такое уже случалось.
— Все! — решительно заявила я, сваливая Мурашова на лавку, мы как раз дошли до парка. — Хватит! Не могу больше! Давай передохнем.
«А то передохнем!» — подумала про себя с ударением
Дрюня развалился на лавочке, глядя в темнеющее летнее небо, усыпанное мириадами звезд.
— Ясно завтра будет, — пробормотал он. — На пляж поедем?
— Какой пляж! Да чтоб я еще раз с тобой куда поехала? Ни за что!
— Ну и зря, — ответил Дрюня и сладко потянулся. — Эх, выпить бы! У тебя денег не осталось?
— У меня ничего не осталось! — Отчаяние прорвало меня. — Я, как дура, еще и подарок на свои деньги купила! Знала бы — сроду не покупала!
— Леля, Леля, нельзя быть такой мелочной! — укоризненно покачал головой Дрюня. — Ну что тебе, жалко подарок хорошему человеку сделать? Правда, он не такой уж хороший, — подумав, заключил Дрюня. — Даже совсем наоборот — свинья редкостная!
— Это ты свинья редкостная! Тебя на день рождения пригласили, а ты к чужой жене клеишься!
— Это не я, — возразил Дрюня, глядя на меня совершенно честными глазами. — Это она! Она меня откровенно снимала! Ну, это неудивительно — меня нельзя не хотеть.
Я обреченно закрыла глаза, слушая этот бред, потом, поняв, что Мурашов вполне уже может двигаться, просто притворяется, встала и сказала:
— Пошли!
— Помоги мне! — сразу же сказал Дрюня.
— Нечего тебе помогать! Ты лучше меня на ногах стоишь! Идем!
Дрюня, очень недовольный тем, что его состоянием так грубо пренебрегли, нехотя поднялся, бормоча себе что-то под нос, и заковылял за мной.
Я все-таки старалась его поддерживать, так как жутко боялась милицейских патрулей, но Дрюня словно нарочно старался на них нарваться.
Я тряслась от страха, мечтая поскорее дойти до дома. Я бы даже машину поймала, но денег и в самом деле не осталось. Даже на талончик.
Проходя мимо ресторанчика «Аида», я услышала развеселые звуки музыки, смех и громкие голоса.
— Свадьбу, что ли, гуляют? — сразу оживился Дрюня.
— А тебе-то что? — подозрительно спросила я.
— Так, может, кто из знакомых женится! Надо же посмотреть!
— Я думаю, раз тебя не пригласили, значит, не очень-то жаждут видеть, — заметила я.
Но у Дрюни на этот счет было свое мнение. Я уже вцепилась в него покрепче, опасаясь, что сейчас он начнет молотить в двери, требуя, чтобы его впустили как почетного гостя, как вдруг на улицу вылетели трое парней, а за ними высыпала целая толпа.
Впереди молодой белобрысый парень с красным лицом и съехавшим набок галстуком хватал за грудки второго —
Парнишка что-то говорил белобрысому, пытаясь, видимо, его урезонить. Белобрысый не внимал, лицо его становилось все краснее и краснее, а взгляд тупее и тупее.
Третий парень оттаскивал белобрысого от щуплого и при этом что-то кричал. Толпа беспорядочно топталась на месте.
Дрюня застыл…
Я поняла, чем это может кончиться, и вцепилась в Дрюню еще сильнее, умоляюще заглядывая ему в глаза. Но он меня уже не замечал.
— От гнида… — жутким шепотом проговорил Дрюня, отталкивая меня так, что я отлетела на ближайшую клумбу, и рванул к парням.
— Ах ты сука! — услышала я отчаянный Дрюнин крик, а затем его кулак впечатался в нос белобрысому.
Брызнула кровь, и я в ужасе закрыла глаза. Дрюня продолжал вопить.
Я открыла глаза и увидела, как белобрысый, до которого туго доходило, что случилось, стоит, раскрыв рот, и чешет затылок. Постепенно он начал въезжать в ситуацию…
Двое других парней растерянно и немного испуганно переводили взгляд с Дрюни на белобрысого.
Я поняла, что сейчас моему другу может стать плохо. И точно: белобрысый, неловко качнувшись, тяжело двинулся на Дрюню. Неужели я смогу бросить его в такой момент?
Драться не умею совершенно. И всегда ужасно этого боюсь. Но Дрюня мой друг, и хоть он попортил мне много крови за всю жизнь и я могу костерить его сколько угодно, — но если кто-то будет на него наезжать — однозначно буду на Дрюниной стороне. Тут мы с ним заодно намертво.
— Дрюня! — взвизгнула я и, зажмурив глаза, кинулась в самую кучу.
Я видела, как за секунду до этого белобрысый правой рукой хватил Дрюню в челюсть. Дрюня мотнул головой, но на ногах устоял. Правда, не благодаря своей хорошей физической подготовке и устойчивости, а потому, что левой рукой белобрысый крепко держал его за отвороты рубашки.
Я мчалась прямо на белобрысого, размахивая руками. Подлетев, изо всех сил замолотила ему кулаками в живот. Это не произвело на него должного впечатления, он просто схватил меня под мышки и отшвырнул. Я больно ударилась головой и локтем о стену и стала сползать.
А вот на Дрюню это произвело более чем сильное впечатление. Он даже головой перестал дергать.
— Это ты Лельку так… — прошептал он, не веря своим глазам, и в следующую секунду кулак озверевшего Дрюни вписался белобрысому в ухо. Одновременно Дрюня двинул ему коленкой туда, куда мужчин вообще бить противопоказано, от чего белобрысый сразу согнулся, сдавленно охнув.
Ободренный Дрюня, силы которого удесятерила злость за меня, ударил белобрысого коленом в челюсть.
Тот на некоторое время перестал соображать.