Всё на свете
Шрифт:
– Не всегда мы можем получить то, чего хотим, - говорит она. Судя по ее решительному тону, я понимаю, что эту фразу она все время использует с Розой. Я могу сказать, она сожалеет, что сказала это мне, но все равно не говорит мне ничего другого.
Ее рабочий день закончился, она выходит из моей спальни и на полпути останавливается.
– Знаешь, мне не нравится тебе отказывать. Ты хорошая девочка.
Я спешу воспользоваться этим удобным случаем.
– Он продезинфициуется
Она качает головой, но не решительно.
– Это слишком рискованно. И твоя мама никогда не разрешит.
– Мы ей не скажем, - говорю я тотчас.
Она смотрит на меня пронзительным, разочарованным взглядом.
– Вам, девочкам, так легко лгать своим мамам?
ТЕМ, КТО ЖДЕТ
Карла не поднимает эту тему до ланча двумя днями позже.
– А теперь послушай меня, - говорит она.
– Никаких прикосновений. Ты на своей стороне комнаты, он на своей. Ему я сказала то же самое.
Я понимаю слова, которыми она выражается, но не понимаю, что она говорит.
– Что ты имеешь в виду? Ты имеешь в виду, что он здесь? Он уже здесь?
– Ты на своей стороне комнаты, он на своей. Никаких прикосновений. Поняла?
Я не поняла, но все равно киваю.
– Он ждет тебя на застекленной террасе.
– Он продезинфицировался?
Выражение ее лица говорит мне: "Да за кого ты меня принимаешь?"
Я встаю, сажусь, снова встаю.
– Ох, Боже правый, - говорит она.
– Иди и быстро приведи себя в порядок. Даю тебе всего двадцать минут.
Мой желудок не просто переворачивается, он совершает сальто-мортале с натянутой проволоки без страховки.
– Почему ты передумала?
Она подходит, берет мой подбородок в ладонь и смотрит мне в глаза так долго, что я начинаю ёрзать. Вижу, как она обдумывает все, что хочет мне сказать.
В конце концов, она говорит:
– Ты заслуживаешь подарок.
Вот так Роза получает все, что хочет. Она просто просит это у своей мамы, у которой очень широкая душа.
Направляюсь к зеркалу, чтобы "прихорошиться". Я почти забыла, как выгляжу. Обычно я не смотрюсь в зеркало. Нет необходимости, так как никто тебя не видит. Мне нравится думать, что во мне поровну и мамы, и папы. Моя загорелая кожа теплого оттенка - результат смеси ее бледной оливковой кожи с его яркой темно-коричневой. Мои волосы густые, длинные и волнистые, не такие кудрявые, как у него, но и не такие прямые, как у нее. Даже мои глаза являют собой идеальное смешение - не азиатские, но и не африканские, а где-то между.
Я отворачиваюсь, а затем быстро смотрю обратно, пытаясь застать себя врасплох, чтобы получить более точное представление о себе, чтобы попытаться увидеть то, что увидит Олли. Стараюсь посмеяться, а потом улыбаюсь, приоткрыв
Карла, одновременно улыбаясь и поражаясь, наблюдает за моим кривлянием в зеркале.
– Я почти помню, какой была в твоем возрасте, - говорит она.
Я не поворачиваюсь, а разговариваю с Карлой в зеркале.
– Ты в этом уверена? Ты больше не думаешь, что это рискованно?
– Ты пытаешься меня отговорить?
– Она подходит и кладет руку на мое плечо.
– Все на свете - риск. Самый большой риск в жизни - не решиться на него. Дело за тобой.
Я осматриваю свою белую комнату, белый диван и полки, белые стены - все такое безопасное, знакомое и неизменное.
Я думаю об Олли, замерзшем от дезинфекции и ждущем меня. Он - прямо противоположное всему этому. Он не безопасный. Он не знакомый. Он в постоянном движении.
Он самый большой риск, на который я решаюсь.
СВЕРШИВШИЕСЯ В БУДУЩЕМ
От: Мадлен Ф.Уиттер
Кому: [email protected]
Тема: Свершившееся в будущем
Отправлено: 10 июля, 12:30
К тому времени, как ты это прочтешь, мы уже встретимся. Это свершившееся в будущем.
ОЛЛИ
Застекленная терраса - мое любимое место в доме. Она почти вся из стекла - стеклянная крыша и окна от пола до потолка, которые выходят на нашу идеально постриженную заднюю лужайку.
Внутренняя отделка комнаты выглядит как декорация к фильму в виде тропического дождевого леса. Она заполнена искусственными тропическими растениями, похожими на настоящие и буйно растущие. Банановые и кокосовые деревья гнутся под тяжестью искусственных фруктов, повсюду гибискусы с искусственными цветками. Есть даже журчащий ручеек, который извивается по комнате, но в нем нет рыб - по крайней мере, настоящих. Мебель, белая и плетеная, состарена, будто стоит на солнце. Так как это должны быть тропики, мама включает вентилятор с подогревом, и комнату наполняет слегка теплый бриз.
Большую часть дней мне здесь нравится, потому что я могу представить, что стекло исчезло, и я нахожусь на улице. В другие дни я кажусь себе рыбой в аквариуме.
К тому времени, как я добираюсь до комнаты, Олли умудрился забраться на середину скалистой задней стены, цепляясь руками и ногами за расщелины. Он ощупывает огромный банановый лист, когда я захожу.
– Он не настоящий, - говорит он мне.
– Он не настоящий, - произношу я одновременно с ним.
Он отпускает ветку, но остается на стене. Для него лазание это то же самое, что для нас хождение.