Все не как у людей
Шрифт:
Маргарита была сирота, интернатовская. Из родни только тетка, и та жила в соседнем городе. В этом областном центре она закончила медицинский институт и трудилась в местной больнице скорой помощи. А я, да. Я – москвичка. Кроме мамы и папы у меня еще был старший брат и сестра, не считая двух бабушек и дедушки. Семья наша была дружная и удачливая. Все в жизни чего-то достигли. Мама педиатр, папа строитель, имел свою фирму. Брат, Сашка, старше меня на десять лет. По примеру отца тоже попробовал собственные силы в бизнесе. Успешен. Еще был женат и имел двоих милых детишек. Сестра, Ольга, старше на семь
И в каждом дому, как говорится, по кому. Как ни грустно сознавать, этот ком у нас была я. Какая-то неприкаянная, одни беспокойства были семье от меня. Вроде, и не дурочка, и не злыдня, а все у меня наперекосяк. Старших детей папа только нахваливал, а как речь заходила обо мне, или смеялся, или хмурил брови. В детстве я часто простужалась. Может поэтому, в отличие от брата и сестры, и ростом похвастаться не могла и комплекцией, так как все силы ушли на борьбу с хворью. Мама даже раньше называла меня «ходячий вызов моему профессионализму», пичкала лекарствами, обкладывала горчичниками и компрессами. Потом папа кулаком стукнул, конец его терпению пришел.
– Будем закаливать! – заявил весомо.
И началась моя спортивная карьера. Сначала дома: папа ввел зарядку, контрастный душ и обтирания, а еще пробежку в парке. Потом в школе: мне отменили вечные освобождения от уроков физкультуры. Тогда же обнаружили, что у меня хорошо получалось бегать на лыжах и стрелять. Папа велел развивать способности, и я оказалась в секции биатлона, довольно сильной в нашей школе. Как-то на тренировке оказался важный дядя, друг нашего тренера, понаблюдал за мной и увел в спортивное общество, где занимал высокий пост. Ну, а потом был еще физкультурный институт. И вот, мои спортивные качества развивали несколько лет. Потом я поняла, что, как ни технична, а физических сил не достаточно, чтобы показать выдающийся результат. А я на них, на результатах, была просто зациклена. Или чемпион, или… В общем, большой спорт бросила.
– Пожалеешь! – сказал тренер, и не только это сказал.
– Глупость какая! – заявил папа, посматривая на меня из-под бровей.
– Не робей, детка, все наладится! – погладила по макушке бабуля.
Подруги в беде не бросили, потянулись косяком с советами, делились тогда еще не богатым жизненным опытом, своим и чужим, чужого оказалось гораздо больше. Я все выслушала и решила поступить, как они и советовали, то есть податься в артистки. Добрые они были у меня. Брат так и сказал про них, когда на семейном совете объявила, что собираюсь дальше делать. Папа тогда же закатил глаза к небу, мама схватилась за сердце, а бабушка развела руками.
– Дерзай, деточка. – Вздохнула она. – Смелость города берет.
Сестра не сказала ничего. Ей было не до меня. Второй развод– это вам не шутки. Много нервов и сил тот процесс у нее отнимал. Все относились к ней с пониманием. Правда, когда я уперлась «рогом», телец я по знаку Зодиака, и поступила в театральное училище, она все же изрекла: «Артистка!» Интонация, скажу вам я, была еще та!
В какой-то степени, именно сестре я была обязана пребыванием теперь в этом городе. Ведь находилась-то в ссылке. Как «паршивую овцу», семья
– Дальше от греха. – Сказала бабуля.
– Она меня клеила. – Беззаботно посмеивался мой третий зять. – Но я же понял, что не серьезно все это было, из озорства…
– Чтобы сестре семью не разбила. Так и быть! – Сурово молвил отец.
Так я оказалась в этом славном городе, где проходила когда-то молодость бабушки, в ее однокомнатной квартире, с видом на старый кремль из окон. Мне разрешили взять с собой Мальву, два чемодана вещей, да еще банковскую карту на очень ограниченную сумму, для нашей состоятельной семьи, разумеется.
– А, ты, правда, отбила бы мужа у сестры? – вернула меня к действительности Ритка.
– Почему бы и нет, если он ей не очень был нужен?
– Врешь?!
– Я глубоко уверена, что помогла им.
На это Маргарита только рожу состроила.
– Посуди сама, что происходит. Олька третий раз вышла замуж. А до этого: первый раз – по ошибке, по молодости; второй – не сошлись характерами; про третьего она всем начала рассказывать, что он ее не понимает…
– Думаешь, тоже развелись бы?
– Было похоже на это…
– А, ты укрепила союз! – Фыркнула Ритка.
– Я заострила внимание на проблеме. А еще дала понять сестре, что если уж ее теперешний муж окажется без присмотра, то его могут быстренько подобрать.
– Чтобы задумалась.
– Ну, что-то в роде этого.
– Психолог липовый!
– Но ведь, живут же вместе до сих пор!
– С этим не поспоришь. – Глубокомысленно изрекла Ритка.
Все так. Только с момента скандала и обвинения меня в попытке соблазнения третьего мужа сестры прошло всего два месяца. Сейчас они были вместе и переживали что-то вроде второго медового месяца. Но насколько я правильно поступила, это был вопрос. Вот ведь, академический мне брать пришлось, покинуть родной город тоже была вынуждена, со старыми друзьями сейчас общалась только по телефону. Ритуся не в счет, она из этого города.
– Ленок, я тебе не сказала, что нас пригласили вечером наши клубные? Собантуй затеяли, выставку отметить.
– Понятно теперь, о чем ты со словаком трепалась.
– Ага. – Расплылась подруга в улыбке. – Он будет, конечно. И много кто еще. Должно быть весело.
– Желаю хорошо повеселиться.
– Ты что? Вредничаешь? Расстроилась из-за второго места и теперь другим хочешь насолить. Алекс заметил, что ты надулась.
– Алекс?
– Ну, да. Словак. Алекс. Он сказал, что надеется на наше с тобой общество.
– Я не надулась.
– А, то не видно!
– Расстроилась, конечно. – Пожала я плечами. – Но пойти, правда, не смогу. У меня смена. Забыла, что я теперь сама на жизнь зарабатываю?
– Эта, твоя работа, блажь. Делать тебе нечего. Да только намекни ты родне, и денег будет, сколько хочешь! – рассердилась подруга, она быстро выходила из себя, но и остывала в момент.
– А вот и нет. – Заявила я серьезно. – Я не тунеядка. Трудиться тоже обязана. Как все. Ты же ходишь на работу?! Мое трудоустройство временное, конечно. Испытание выдержу, вернусь в Москву, восстановлюсь в театральном… А пока перебиваюсь, как могу.