Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых
Шрифт:
— Ой, извините, а она пьяная чтоль?
— Хааа, канешн! Нажралась в дрова из-за того, что с отпуском прокатили. Да ты приезжий поди? Жарища, на полу прохладнее, ща кликну. Шутканула я!
Бля Машка же в отпуск уезжала, видно не срослось у нее с сезонкой на побережье.
В трубке раздался истошный вопль, призвавший не только демонов, но и Мадонну.
— Шо там за брат, ты кто? — послышался недовольный Машкин рык.
— Это я братик Данилка, — пропищал я, дурачась, — Маша приедь в станичку сегодня, бабушка подарки передала.
Молчание. Сопение:
— Поляк ты ёбнулся?
— Маш приезжай, короче надо. Очень.
— С тебя сэма хорошего литруха. Витька День Военного Флота праздновать будет, сейчас хрен укупишься.
— Два дам, и сигарет американских, — пообещал я. Сигареты в заначке еще были, пачек пять «Кэмела» и пару пачек «Мальборо».
— Такблин я пошутила, Витя через полчаса за мной заехать должен был, мы же до трех работаем из-за жары, правда с семи утра, — Машка хохотнула, — но за два литра заедем, не вопрос. Там по шитью опять?
— Слуух, ну да по шитью, так может, заберете меня с автовокзала?
— А ну хорошо, ты давай по тихой шлёпай к Красной, где — ни будь у «Динамо», тусуй.
Как хорошо сложилось. Я, всё-таки решившись, купил себе прохладную стеклянную бутылочку «Пепси», зыркая на местных и побрёл по жаре к месту встречи.
Минут через двадцать, я обнаружил в тени деревьев Виктора на его моцикеи Мадонну в джинсовом сарафане «моей расцветки».
Машка крутила головой, на различных пацанов, не обращая внимание на меня подошедшего почти вплотную. Я напялил бутафорские очки и пропищал:
— Маняяя!
— Ух, бля, — встрепенулась Машка, — тебе чего комбайнер?
Витёкугрожающе повернулся ко мне, сверкнул бицухой и выдал:
— О Андж! Вот так тебе лучше! На нормального мужика хоть похож, а не на брейкера недобитого. А у тебя со зрением плохо?
Не знал, что очки носишь!
Мадонна зашлась в истеричном хохоте.
— Бляя, поляк ты реально ебнулся. Сильно же тебе ввалили. Ладно садись в коляску, погнали.
На меня напялили оранжевую строительную каску, и я, прижавши мешок к груди, забрался в тесную люльку, поправил очки, и мы поехали. Красота! Теперь я полностью в образе. Парень со своей девушкой на мотоцикле, а в коляске придурошный брат Данилка у которого есть кабанчик Борька.
Поехали через посёлок Яблоновский. В кооператоре я прикупил домой, колбасы копченой, сыра, конфет да сахару. Вовка с Машкой ржали с меня как помешанные. Да и хрен с ними. По станице продефилировали, поднимая клубы, пыли и ни кем не замеченные, даже вездесущими и вездессущими цыганами. Хахаль Мадонны закатил своего «Ижачка — Ишачка» во двор, и, выпросив у меня полотенце, побежал в душ.
— Ну, чего хотел то? При Витьке спрашивать не стала, ну его. Опять по шитью, что? — спросила Мадонна, развалившись на лавочке и закуривая болгарские «Родопи», — если еще шить мы с Веркой на выходных сможем. Витя всё равно бухать со своими матросами будет.
Я молча протянул ей газетный свёрток. Машка недоуменно подняла брови. Развернула и открыла рот:
— Поляк курва, пшек, танкист и макака, тут же. тут же.
— По шестьсот рублей каждой, как договаривались…
— Я думала максимум сотку заработаю, а тут ёпть…
Она ошарашенно,
— Маш, вам какого сэма, — прервал я её причитания.
— Какойсэм Андж? Давай нахер шить! Я честно, ни хрена не верила, что у тебя, что- то получится, думала если деньги давать будешь, так типа со своих стрижек и самогона. Блин ты счастливчик, хоть и пиздюлей отхватил. И Машка, привстав, чмокнула меня в ухо. Аж загудело. Вот сучка даже сиськой потерлась. Слава богу, жених её не видел, а то бы втащил мне наверняка, а может, и нет, туговатый он какой-то.
Мадонна была немного взвинчена и потребовала, что бы я показал новые спецовки. Я их и сам- то не видел. Кладовщица вытащила мне бумажный пакет, обтянутый бечёвкой. А яне решился на территории склада его дербанить. Да и через проходную надо было проносить, пакетом как было указано в накладной.
Бляяя! Вот это подстава. Чёрныебезразмерные робы. Куртки короткие с широкими рукавами, на брюках накладных карманов куча, и швы и спереди и сзади. А еще широкополые панамки, такого же чёрного цвета. Для кого такие спецовки то нужны? А брючины вроде нормальные, а к низу какие-то клёши широченные. Да на каких сталеваров эти робы то?
На бирках как раз и было написано «Костюм специальный для металлургов».
— Андж накрывай, стол и тащи свой лучший сэм, тут на трезвую голову ни хрена не придумаешь из этого уё… — пробормотала Машка, — ткань просто офигенная плотная, но покрой…
Я пожал плечами, я то не пью. А вот походу честно заработанные деньги, ударили Машке в голову. А тут и Витя нарисовался из летнего душа.
— Витенька, вали к бабке своей, меня вечером заберешь, — подскочила к нему подружка и что-то зашептала в ухо. Потом отвела его подальше и сунула в руки несколько купюр. Витька охнул, покивал головой, и получив ценные указания от Машки, и четыре поллитровки от меня радостно запрыгнул на своего «Ижачка» ускакал.
Пока Мадонна провожала своего хахаля и ходила в душ, я нарезал колбаски, настругал салат и достал самогона на «розовых лепестках».
Машка плюхалась чёрт знает сколько. Потом приперлась, и начала кого-то вызванивать по телефону. Не дозвонилась, хлопнула рюмку, закусила бутером и разложила на столе робу.
— М-да, фасон пиздец, давай- ка попробуем обесцветить, мешай свое зелье.
Я намешал хлорки с порошком. Машка отрезала, лоскуток для заплаток и мы начали экспериментировать. Я намазал лоскуток, начали его проваривать, и тереть. Узора как такового не получилось. Ярко жёлтая полоска и всё. И то, полоска по сгибу. На закрутках какое-то размытое пятно. Херь. Однозначно.
Машка, потихоньку цедя самогон, вертела и так и этак штаны с курткой и ничего не могла придумать. Я принялся за второй лоскуток, и, намазав его порошком, размоченным в воде со смесью гидропирита, принялся тереть его кусочком пемзы. Просто вытертое желтоватое пятно. Опять неудача.
— Ну- ка, Андж одень штанцы, — попросила Машка.
Я натянул брючки металлурга поверх спортивных труселей.
Ну, вот в поясе нормально, до колен ширина еще хороша, ну вот ниже, клёши натуральные.