Все новые сказки
Шрифт:
Она отправилась назад, на капитанский мостик, поплыла по черным, яйцевидным в разрезе коридорам, по которым должно было распространяться эхо, но не распространялось. Зря мы их обеззвучили, подумала Эна. Слишком хорошая звукоизоляция, перебор. Теперь в черных коридорах шепчутся призраки: призрак Алайи, призрак Барбары.
Призрак Уолта.
Что там на мониторе? Бреннан обвязал поясницу Леста тросом. Возвращается на корабль, а сам травит трос. Оранжевая нить, озаренная светом беты Андромеды, выписывает причудливые вензеля и петли
— Бреннан, он тебе много хлопот доставил?
— Совсем никаких.
Переключившись, Эна увидела, как Бреннан забрался в шлюзовую камеру, развернулся и начал затаскивать Леста внутрь. Тот не сопротивлялся, но… Эна вставила в инъектор капсулу с успокоительным препаратом. «Лест не такой уж силач», — сказала она себе. И постаралась забыть тот факт, что в психозе человек обретает нечеловеческую силу.
В корабле Лест самостоятельно снял шлем. Лицо сияющее, взгляд устремлен в пространство. Та-ак, лучше всего в шею. Лест обмяк, зашатался. Бреннан сказал:
— Пожалуй, это ты хорошо придумала.
— Вреда не будет, — проговорила Эна, расстегивая на Лесте скафандр.
— Во мне полно птиц, — сказал ей Лест.
— Вижу.
— Они во мне гнездятся. Я тебе говорил?
Она рассеянно кивнула.
— Мы — их деревья. Поэтому там, внизу, нет никаких деревьев. Мы, деревья, только недавно прилетели, — Лест замялся. — Мне хочется присесть.
— Дело хорошее, — сказал ему Бреннан. — Снимай ботинки, и я усажу тебя в кресло.
Лест не пошевелился. Бреннан подхватил его на руки: следовало стащить ботинки на магнитных подошвах, крепко прилипающих к палубе. Бреннан устроил Леста в кресле у пульта, Эна подплыла и пристегнула ремни.
Первый прыжок перенес их на расстояние, равное 0,004 светового года; подзарядка для следующего прыжка займет тридцать шесть часов.
— Домой летим? — спросил Лест. Сонным голосом, не прикасаясь к пряжкам ремней, не пытаясь отстегнуться.
— Ну да, — откликнулся Бреннан, складывая скафандр Леста.
— Тебе придется ходить в колесе, — сказала Лесту Эна. — Мы с Бреннаном тоже ходим. Помнишь, мы так делали, пока летели к планете? Ты можешь ходить?
Лест и ухом не повел.
— Два часа в сутки, — сказал Бреннан. — Иначе, когда вернемся, у тебя ноги переломятся.
— Все твои конечности, Лест, — с жаром подхватила Эна. — И ноги, и руки. Знаешь, что бывает, когда руки ломаются?
Лест вытаращил глаза:
— Гнезда падают.
— Молодец!
— Пойду в колесо, — Лест расстегнул пояс. — Три часа. По три часа в сутки. Не забуду.
Когда Лест ушел, Бреннан ухмыльнулся, крепко обнял Эну и поцеловал. Когда они разлетелись, Бреннан прошептал: «Ты всегда была самой умной женщиной на борту этого корабля».
Голос первой птицы Эна услышала, когда они подзаряжались для четвертого прыжка. Отчетливые трели распространялись по вентиляционным
Птица была немного крупнее вороны и, как рассудила Эна, не слишком походила на настоящую. Шея, защищенная алмазной чешуей, — какая-то извилистая, как у змеи; обе половинки длинного изогнутого клюва — с зубьями, как у пилы. Когда Эна приблизилась, птица распустила крылья, угрожающе выпустила когти — они выдвинулись из крыльев, спереди.
— Я тебя не обижу, — мягко сказала Эна. — Правда-правда. Ты очень, очень дорога всем нам, всем троим. Ты ведь образец внеземной жизни, знаешь ли.
Нужно было сохранять спокойствие, но как же это трудно.
Птица загремела перьями — предупреждающий сигнал, громкий, резкий.
Эна оттолкнулась от мешка с образцами. Поплыла прочь.
— Я тебе принесу что-нибудь поесть. Не знаю, что тебе понравится, принесу разное, на выбор.
Годится ли ей человеческая пища?
Бреннан проверял по табло, как идет перезарядка.
— Аккумуляторы в норме, — сказал он Эне. — В следующий раз прыгнем точно по графику.
— Лестовы птицы взаправду существуют, — проговорила Эна, отплыв к своему пульту.
— Это ты пошутила?
Перехватив его скептический взгляд, Эна покачала головой:
— Какие там шутки. Разве ты сам не слышишь? Вслушайся. По-моему, звуки распространяются по вентиляции.
Вскоре Бреннан поднялся с кресла и, оттолкнувшись пятками, воспарил к вентиляционному люку. Эна украдкой улыбнулась.
— Да это подшипник барахлит. Наверное, в одном из вентиляторов. Пойду починю.
Бреннан пулей вылетел в коридор.
— Удачи! — крикнула вслед Эна.
Взялась сама проверять табло. Тут на мостик заплыл Лест:
— Я тебе нужен?
— Не очень, — улыбнулась Эна. — Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, — это принять душ и переодеться в чистую форму. Сделаешь это? Ради меня?
Лест кивнул.
— Спасибо! Очень мило с твоей стороны. Эту форму сними, положи в прачечной, я ею сама займусь. И не забудь вынуть все из карманов.
— Карманы у меня пустые… — Лест сделал паузу, словно ожидая возражений. — Ну ладно, я все равно все выну.
Бреннан вернулся, когда до намеченного прыжка оставалось совсем недолго.
— У нас на борту птица!
— Неужели? — притворно удивилась Эна.
Бреннан ухватился за трубу, покачался, остановился.
Он тяжело пыхтел.
— Милочка, видела бы ты ее! Здоровенная, выше меня.
— Если ты намерен нюхать клей, — отрезала Эна, — я не позволю тебе называть меня милочкой. Прекрати эти штучки. Прекрати немедленно. Предупреждаю в первый и в последний раз.
— Она на палубе «Д». Пойдем, я тебе ее покажу.
— Мостик нельзя оставлять без присмотра. А раз ты нанюхался, на вахте останусь я.