Все о любви
Шрифт:
Сам факт существования писем ни для кого не стал бы сюрпризом, следовательно, угрозу представляло именно их содержание. Филлида тем не менее не считала, что эта угроза настолько серьезна — особенно по сравнению с убийством.
— Не понимаю, почему обязательно должен разразиться скандал, если я расскажу мистеру Кинстеру, что, именно разыскивая твои письма, случайно оказавшиеся в старой конторке, я очутилась в доме Горация.
— Потому что тогда он захочет узнать, почему я просто не попросила
Филлида поморщилась. Она уже задавала этот вопрос, когда Мэри Энн обратилась к ней за помощью. И услышала тогда в ответ, что Гораций может взглянуть на письма, прежде чем отдать их, — и тогда он точно передаст их не Мэри Энн, а ее родителям.
— И, — продолжала Мэри Энн все более сдержанным тоном, — если мистер Кинстер хотя бы вполовину так умен, как ты говоришь, он поймет, почему я так хочу вернуть эти письма. Если он их найдет, то обязательно прочтет.
— Даже если и так, он не станет передавать их твоим родителям. Ну хорошо, а если я заставлю его пообещать, что он сразу же отдаст письма мне, не читая?
Мэри Энн вздохнула:
— Ты ему веришь?
Филлиде трудно было ответить на этот вопрос. Она, безусловно, доверяла Люциферу во всем, что было связано с поисками убийцы. Она доверяла бы ему и во множестве других вещей. Но может ли она доверить ему секрет Мэри Энн? Филлида все еще не знает, что же в этих чертовых письмах.
— Эти письма — ты описываешь там ваши свидания? Твои чувства и прочее в этом роде?
Мэри Энн кивнула, не разжимая губ. Она явно не собиралась больше ничего добавить.
Несколько поцелуев, воркование влюбленной парочки — что скандального могло быть в этом?
— Я убеждена, что даже если мистер Кинстер прочтет письма, они ни в коей мере не шокируют его. И в конце концов, он совершенно посторонний человек. Он уедет сразу же после того, как убийца Горация будет схвачен, и мы никогда его больше не увидим. У него нет никаких причин передавать письма, пусть и скандальные, твоим родителям.
— Но если ты расскажешь ему о письмах, ты же не станешь уточнять, что они скандальные?
— Ну конечно, нет! Я скажу ему, что это твои личные письма и ты не хочешь, чтобы их читал кто-либо еще.
Филлида подождала, потом осторожно спросила:
— Ну так что, могу я сказать ему?
Мэри Энн заколебалась:
— Я… Я хочу обсудить это с Робертом. — Она старательно избегала смотреть подруге в глаза. — Я не сказала ему, что письма пропали, и хочу знать, что он об этом думает.
О, Боже, как бы ей хотелось добавить Мэри Энн хоть толику своей решительности! Но бедняжка почти обезумела от беспокойства. Филлида вздохнула:
— Ну хорошо. Поговори с Робертом. Но пожалуйста, как можно скорее. — Она не стала продолжать вслух: «Иначе я не знаю,
Филлида подняла глаза и обнаружила, что опасность гораздо ближе, чем она предполагала; сердце подпрыгнуло в груди и с трудом вернулось на место.
Люцифер стоял в пятнадцати футах от них, под аркой, ведущей в сад. Ветви белых роз склонялись над его головой, и их нежность подчеркивала его силу и скрытую мощь. Держа руки в карманах, он не сводил с девушек взгляда.
Изобразив безмятежную улыбку, Филлида поднялась и направилась к нему.
— Нас, кажется, поймали. Неужели они позволили вам сбежать?
Люцифер подождал, пока она подойдет поближе.
— Я сбежал, чтобы проверить, как мои лошади.
Он посмотрел поверх ее плеча.
— Позвольте представить вам мою близкую подругу мисс Фартингейл, — поспешно проговорила Филлида.
Люцифер отвесил изысканный поклон. Мэри Энн присела в реверансе.
— Мне нужно возвращаться к матушке.
Он слегка отступил, и девушка проскользнула мимо. Бросив прощальный взгляд на Филлиду, она сказала:
— Я дам тебе знать сразу же, как смогу.
С этими словами Мэри Энн удалилась. Филлида подавила гримасу неудовольствия и из-под ресниц посмотрела на своего мучителя. Проводив взглядом эту молодую особу, Люцифер теперь смотрел только на Филлиду. Он внимательно изучал ее лицо, и девушке пришлось изобразить спокойствие и собранность. Подняв голову, она посмотрела ему прямо в глаза.
После некоторого колебания Люцифер приподнял одну бровь:
— А кстати, что с моими лошадьми? Похоже, никто не знает, где они.
— Они в конюшне Мэнора. Здесь не было места, а конюшни были пусты. Я попросила Джона Оустлера из «Красных колоколов» присмотреть за ними: он прекрасно разбирается в лошадях.
Он кивнул.
— Спасибо, что позаботились о них. Сейчас мне, наверное, стоит наведаться в Мэнор.
В глазах его была заметна печаль. Филлида не сомневалась, что беспокойство о лошадях не имеет к этому отношения. Она заглянула ему в глаза, участливо взяв его за руку.
— Вам больно?
Он кивнул:
— Немного.
— Может быть, отложите свой визит в Мэнор до завтра?
— Нет. — Уголки его губ чуть приподнялись. — Вы же знаете, как мужчины беспокоятся о лошадях.
— Есть короткая тропинка через лес — так будет быстрее, чем идти через деревню.
Он немедленно оживился, и мысль о том, что именно этот путь она использовала утром в воскресенье, чтобы пробраться в Мэнор, мелькнула в его глазах.
— И где начинается эта тропинка?
Филлида колебалась лишь мгновение. Если его голова все еще болит, нельзя позволить ему идти через лес одному.