Всё о Манюне (сборник)
Шрифт:
Мама кинулась к телефону.
– Тетя Роза, Игорь должен приехать, вам из Москвы ничего не надо?
– Как не надо, Надя, неси ручку, сейчас список составим. Мы же не бесплатно, мы же все деньги вернем!
Итого к тому моменту, когда папа пришел с работы на обеденный перерыв, список разросся до угрожающих размеров.
Чего только там не было! И шерстяной костюм для дяди Миши, и мохеровая пряжа 20 мотков, и новый смычок для Маниной скрипки, и комплекты постельного белья (пять шт. односпальные, две шт. двуспальные), и специальные компрессионные противоварикозные
– Юра, а как ты думаешь, удастся Игорю достать разъемную форму для выпечки? – ходила со списком в руках за папой мама. – И можно попросить у него какие-нибудь красивые елочные украшения?
Папа молча забрал у нее список и спрятал в карман.
– Хорошо, – подозрительно миролюбиво буркнул он.
После работы зашел на почту и отбарабанил другу телеграмму:
«Ничего не надо зпт приезжай зпт ждем нетерпением тчк».
В ожидании убитого горем гостя мама развернула кипучую деятельность.
– Не стану же я при Игоре возиться с заготовками да сутки напролет стерилизовать банки, – резонно заметила она, – нужно успеть все сделать до его приезда.
И дома начался ад. На нас с Каринкой была возложена куча обязанностей, которые мы беспрекословно должны были выполнять. Например, по первому маминому зову мы притаскивали из подвала стеклянные банки, в которые потом закатывался очередной кулинарный шедевр.
– Мне нужны четыре двухлитровые и три трехлитровые банки, – втолковывала нам мама.
– Мам, двухлитровых такие, а трехлитровых такие? – показывали мы руками приблизительную высоту банок.
– Да, и не перепутайте!
Легко сказать – не перепутайте. Пока доберешься до подвала – в голове уже все благополучно перепуталось. Итого мы с сестрой, пошарив по всем полкам, приволакивали домой совсем другие банки.
– Я вам какие банки сказала принести? – ругалась мама.
– Такие и такие, – показывали мы руками.
– А вы что принесли?
Мы, грохоча банками, плелись обратно в подвал.
В наши обязанности также входило мытье в семи водах овощей и фруктов. А далее все за нас решал фатум. Если в этот день мироздание поворачивалось к нам передом, то мама с благословенными словами: «Дальше я сама справлюсь», – отпускала нас поиграть во двор, а если нет, то сажала за работу.
Помогали мы ей с большой неохотой.
– Маааам, – ныли мы, – нормальные дети играют во дворе, а ты нас заставляешь заниматься такой ерундой!
Но мама оставалась глухой к нашему нытью.
– Нужно успеть до приезда Игоря! – как заклинание, повторяла она.
Каждые пятнадцать минут в нашей квартире раздавался телефонный звонок.
– Але-о, – вздыхала в трубке Манька, – ну что вы там делаете?
– Чистим печеные баклажаны, а ты?
– Ба ошпарила помидоры и заставляет сдирааааать с них шкуру!
– Много?
– Очень много. Стомильон кило, наверное.
– А выйти поиграть успеешь?
– Мария! – рвал в клочья наши барабанные перепонки грозовой рокот Ба. – Выпорю, если сейчас же не возьмешься за дело.
– Я пошла, – шептала в трубку Манька, –
Поход в овощной был для нас сущим наказанием, и мы всячески пытались игнорировать эту нашу обязанность. Впрочем, безуспешно. Потому что мама придумала свой коварный метод, как заставить нас безропотно идти в магазин. Сначала она отпускала нас поиграть во двор. Усыпляла таким образом нашу бдительность. Через какое-то время наступал час расплаты.
– Дети! – подзывала нас сладкоголосой птицей мама. – Подойдите к балкону.
– Мам, мы в магазин не пойдем.
– Подойдите, сказано вам! – В мамином голосе проскальзывал металл. Делать было нечего, мы плелись к балкону. Опыт совместно прожитых с мамой лет свидетельствовал – лучше ей не перечить. Потому что рука у мамы тяжеленная, да и скорость у нее, как у заправского эфиопского бегуна. От такой далеко не убежишь! – В овощной привезли баклажаны. Вот вам три рубля, возьмите мешок. – Она вероломно кидала нам под ноги деньги и спешно ретировалась в квартиру.
– Ааааааааа, – бесновались мы, – мамаааааааа, какие баклажаны, какой мешок! Никуда мы не пойдеоооом!
Стук захлопнувшейся балконной двери возвещал нам, что разговор окончен. Мы подбирали деньги и под гогот наших друзей со двора плелись в овощной.
– За что нам наказание такое?! – ругалась Каринка. – Все дети как дети, по дворам бегают, а нам целый час в очереди торчать, а потом еще домой баклажаны волочь! А если кто-нибудь нас с авоськами увидит?
– Ааааа, оооо, – выла я.
Час-полтора пребывания в очереди не шли ни в какое сравнение с тем позором, который приходилось переживать, когда мы волокли покупки домой. Потому что по закону подлости навстречу обязательно попадался какой-нибудь нежелательный одноклассник, который при виде сетчатых авосек с торчащими оттуда баклажанными хвостиками или кочанами капусты кривил рот, плелся следом и хихикал всю дорогу нам в спину.
– Поймаю – убью, – шипела ему Каринка.
– Ты сначала поймай, – корчил рожицы зловредный мальчик, – зачем вам столько капусты, кроликов завели?
– Тебя спросить забыли, – топала ногами Каринка, – уйди, говорят тебе, пришибу!
– Гыгыгы, шикарно смотритесь, – не унимался молодой любитель острых ощущений.
Каринка бросала авоськи посреди дороги и кидалась на обидчика с кулаками. Я терпеливо ждала, пока она скрутит и покалечит его.
Потом она возвращалась, и мы плелись дальше. Так как тяжести мама нам запрещала таскать, то мы оставляли овощи за прилавком у продавщицы и переносили их в несколько приемов. Опасность встретить зловредного одноклассника в этом случае возрастала в разы!