Все о медвежонке Паддингтоне
Шрифт:
— Точно, — подтвердили сзади. — Эту вашу тяп-да-ляпу.
— Мне кажется, Паддингтон, он имеет в виду твою шляпу, — пояснила миссис Браун. — Наверное, она заслоняет экран.
Паддингтон задумался. Не очень-то ему хотелось снимать шляпу в такой темноте — а вдруг потеряется.
— Я её надену задом наперёд, — великодушно предложил он. — Тогда вы сможете смотреть через дырку.
Позаботившись
— У-у, — разочарованно протянул Паддингтон, — по-моему, ничего особенного.
— Да нет, Паддингтон, так и должно быть, — объяснила ему Джуди. — Это из фильма, который пойдёт на следующей неделе. Просто рекламный ролик.
Но Паддингтоново ухо к объяснениям было глухо — медвежонок облизывался, уставясь на экран.
— Ну конечно же, — вздохнул мистер Браун, проследив направление его взгляда. — Как нарочно, реклама мороженого. Будто знали, что мы придём. — Он пошарил в кармане. — Джонатан, купи-ка шесть стаканчиков мороженого и чего-нибудь вроде пастилы, пока фильм не начался.
— А вообще-то мне здесь нравится, — объявил Паддингтон минуты через две, когда мистер Браун подал ему сласти.
Тут перед началом ковбойского фильма свет опять погас, Паддингтон погрузил ложечку в мороженое и вперился в экран.
Вестерн [28] понравился Паддингтону куда больше рекламного ролика, и вскоре сюжет совершенно захватил его. Не отрывая глаз от экрана, он взобрался лапами на сиденье, а передними опёрся о барьер балкона. Время от времени он машинально опускал ложку в стаканчик, и кусочки мороженого то и дело падали с неё, так и не попав в рот, что вообще случалось с медвежонком крайне редко.
28
Теперь и у нас часто употребляют слово «вестерн», но далеко не все знают, что образовано оно от английского «вест» — запад; настоящий вестерн — это фильм о жизни на Диком американском Западе, где смелые ковбои только и делают, что стреляют в коварных злодеев, — и наоборот!
Поначалу ничего нельзя было понять: все палили друг в дружку, и Паддингтон даже испугался, а вдруг всех перестреляют и фильм придётся кончить. Всякий раз, когда на экране возникал злодей в чёрной шляпе и чёрной маске, Паддингтон улюлюкал, а когда появлялся герой на белом коне, он принимался хлопать и размахивать шляпой, чем немало смущал миссис Браун. Она вздохнула с облегчением, когда герой наконец исчез в лучах заходящего солнца и картина кончилась.
— Превосходно, — сказала миссис Бёрд, к великому удивлению Браунов, не предполагавших, что ей могут нравиться вестерны. — Тебе понравилось, Паддингтон?
Паддингтон с жаром закивал.
— Да,
— Ну ничего, Паддингтон, — сказал мистер Браун после безуспешных поисков. — Я тебе ещё куплю пастилы. Но потом. А сначала мы послушаем орган.
Он решительно уселся на место и наклонился к Паддингтону.
— Смотри внимательно, — предупредил он. — Сейчас увидишь, как он появится из-под пола.
— Из-под пола, мистер Браун? — воскликнул Паддингтон. — По-моему, я никогда ещё не видел, чтобы орган появлялся из-под пола.
— Похоже, и не увидишь, — проговорила миссис Бёрд. — Смотри. — И она указала на экран, где возникла надпись, сообщающая, что у мистера Реджинальда Клоува недомогание.
— Что?! — воскликнул Паддингтон, когда до него дошло. — У мистера Клоува недомогание?
— Это значит, что он нездоров, — пояснила миссис Браун. — Так что играть он не будет.
— Какая жалость, — вздохнул мистер Браун. — Я так давно не слышал органа. Очень уж хотелось послушать.
Пока все остальные смотрели очередную рекламу, Паддингтон, откинувшись в кресле, слушал мистера Брауна, который рассказывал, на что это похоже, когда орган появляется из-под пола. Мистер Браун любил орган и мог говорить о нём очень долго.
— Генри, — сказала миссис Браун, когда он закончил свои объяснения, — а где же Паддингтон?
— Паддингтон? — повторил мистер Браун. — Только не говори мне, что он опять исчез. Он же был здесь минуту назад.
— Надеюсь, он ушёл ненадолго, — сказала миссис Браун. — Если он пропустит начало фильма, нам всем потом покоя не будет.
Но Паддингтон был уже далеко. Он поспешно миновал проход и выскочил за дверь с надписью «Выход». И на мордочке у него было столь знакомое членам семейства Браунов выражение решимости.
Не один Паддингтон был в эту минуту преисполнен решимости. Пока он спускался по лестнице, ведущей с балкона, в одном конце кинотеатра, в другом по лестнице, ведущей в аппаратную, поднимался сам администратор «Подиума».
Что-то странное творилось в кинотеатре, и он намеревался выяснить, что именно. Он всегда гордился порядком, царившим в «Подиуме», но сегодня с самого начала всё пошло вкривь и вкось. Сперва кассирша, вполне здравомыслящая особа, стала вдруг жаловаться, что в фойе пахнет рыбой, а у неё под окошком таинственные голоса сообщают, что они — «в сопровождении». Потом Реджинальд Клоув прищемил себе руку дверью и заявил, что играть на органе сегодня не сможет. Невозможно якобы нажимать на клавиши и переворачивать ноты одной рукой. И, будто этого мало, до администратора дошли слухи о каких-то «безобразиях» в бельэтаже. Обычно в бельэтаже «безобразий» не бывает. Внизу, где места подешевле, — случается, но в бельэтаже — никогда!
Поступили жалобы на медвежье улюлюканье, раздававшееся из переднего ряда во время ковбойского фильма. А ещё, проходя через партер, он заметил кляксы мороженого на шляпах у зрителей, чьи места находились под балконом.
Окончательно выведенный из себя, он ворвался в аппаратную, размахивая листком бумаги.
— Покажите это на экране, — велел он. — Немедленно!
— Господи помилуй! — воскликнула миссис Браун минуту спустя. — Да что такое случилось?