Все о мужских грехах
Шрифт:
— Будет! — твердо пообещал Лекоба. — Что еще?
— Если такие люди найдутся, то мне потом надо будет проверять те сведения, которые я соберу, — продолжила я. — Встречаться с людьми, которых мне назовут, может быть, какие-то документы из архива поднимать. Вот на первом этапе и все, — закончила я.
— И во всем этом помогу, — пообещал он и, достав из кармана визитную карточку, протянул ее мне. — Что нужно будет, звоните! А сейчас давайте фотографию!
Я отдала ему фото, и он положил его во внутренний карман пиджака. Решив, что наш деловой разговор окончен, Нестор Яковлевич посмотрел в сторону Сергея, и тот, тут же наполнив рог Лекобы, почтительно подал его ему. Нестор Яковлевич встал и, подняв свой рог, вдохновенно
— Мы с тобой завтра утром на базар поедем, — тихонько сказала я ему. — Мне только деньги надо будет поменять.
— Зачем? — шепотом спросил он.
— Багажник затаривать, — ответила я. — Но если кто-нибудь об этом узнает, то дед тебе голову оторвет. Понял? — Видно было, что он ничего не понял, но на всякий случай согласно покивал. — Я буду покупать, а ты — носить. — Тут до него дошло, и он возмущенно вскинулся, но я цыкнула на него: — Тихо! С дедом все согласовано! И молчи об этом, как рыба! Или вы каждый день так едите?
Сергей потупился, недовольно посопел, но смирился, а застолье тем временем продолжалось. Одно блюдо сменялось другим, и в конце концов я почувствовала, что осоловела от еды и питья. Совершенно отупевшая, я сидела исключительно из чувства приличия, понимая, что нельзя обидеть хозяев, которые так старались мне угодить. В результате до своей комнаты я добралась, когда небо уже усыпали звезды, и тут же вырубилась.
Утром я проснулась с больной головой — видно, нетренированным людям категорически не рекомендуется смешивать чачу, коньяк и вина, что я накануне сделала. Появившаяся в комнате Нина (как потом оказалось, она просто лучше всех из женщин говорила по-русски) при виде моей перекошенной физиономии тут же ушла и быстро вернулась с кувшином холодного кислого молока, которое я жадно пила стакан за стаканом, чувствуя, как жизнь понемногу возвращается ко мне. Когда я стала уже походить на нормального человека, она сказала, что в душ в саду налили теплой воды и я могу искупаться.
— А до моря здесь далеко? — спросила я.
— На машине недалеко, — ответила она. — Вас сейчас Сергей отвезет.
Быстро собравшись, то есть надев купальник под халат и взяв большое полотенце, которое я предусмотрительно захватила из дома, я, перед тем как выйти, кинула гадальные кости, чтобы узнать, чего мне ждать от сегодняшнего дня, и выпало 8+20+27.
— Осторожнее со спиртными напитками? — спросила я у костяшек. — Опоздали, дорогие! Вчера мне надо было этот совет давать!
Выйдя во двор, я увидела, что Сергей уже сидел в машине, и забралась туда же. Доехали мы быстро, и я, раздевшись, с разбегу влетела в море. Господи! Какое же это было счастье — заплыв подальше, лежать на спине, смотреть в небо и слушать крики чаек. Но впереди меня ждали дела, и я не стала особо увлекаться — не в последний же раз я плавала. Когда я шла от моря к машине, где оставила одежду, сумку и полотенце, я не могла не заметить, каким жадным взглядом смотрел на меня Сергей, и мысленно усмехнулась — мне, как почетной гостье, никакие поползновения с его стороны не грозили.
Потом мы поменяли деньги у каких-то подозрительного вида парней, которым Сергей что-то сказал, и я разобрала только имя «Лекоба». Парни мигом стали очень почтительны и предупредительны и купюры мне выдали самые новые, какие только нашли. Едва войдя на территорию рынка, я поняла, что разноцветная и шумная картина южного базара здесь давно осталась
— Здесь написано, — сказал он, — что господин Лекоба ищет тех людей, кто знал эту девочку или ее родных, и просит их прийти к нам домой. За информацию о ней обещано вознаграждение.
— Он решил, что, если объявление будет дано от его имени, это будет более действенно? — спросила я.
— Конечно! — удивился он. — А главное, никто не посмеет попытаться обмануть вас. Он этого не любит!
Когда мы вернулись домой, я, пока Сергей переносил продукты в дом, вызвав при этом целую бурю эмоций у женщин, с удовольствием приняла душ, смывая с себя морскую соль, переоделась в костюм и, чувствуя себя новорожденным ребенком, села за стол — как оказалось, все уже поели, так что мне предстояло завтракать в одиночестве. Когда я уже пила кофе, пришел Самшиев-старший, чтобы составить мне компанию, и недовольно выговорил мне, что я разбалую его домашних такими деликатесами.
— А! — отмахнулась я. — Пусть мой приезд запомнится им, как праздник! — А потом спросила: — Нестор Яковлевич, а вы показали домашним фотографию девочки?
— Показал, уважаемая, но ее никто не знает.
— Да я и не уверена, что она здесь жила, — вздохнула я. — Для очистки совести объявление дала, чтобы отмести эту версию раз и навсегда и больше к ней не возвращаться, — и спросила: — Вы не будете возражать, если я с теми, кто вдруг придет, тут в саду поговорю, а то не хотелось бы в доме никому мешать.
— О чем вы говорите, уважаемая! — воскликнул старик. — Беседуйте где вам удобно!
После завтрака я осталась в саду за столом под мандарином, на котором уже виднелись крошечные плоды, куда мне принесли по моей просьбе большой кофейник с кофе, сидела, курила и пыталась решить, что же мне делать дальше, если мои поиски в Сухуми окажутся безрезультатными. Я уже дошла до того, чтобы повторить путь Мананы из Сухуми в Россию, но, подумав, что черт его знает, в каком порту она сошла на берег, загрустила. Ведь если предположить, что на судне были друзья ее мужа, который именно перевозками в порту и занимался, то они могли высадить ее где угодно!
— Черт! — невольно вслух выругалась я. — Неужели это станет первым делом, с которым я не справилась? Вот уж позору будет! Вся моя хваленая репутация сигаретным дымом улетучится! — и я яростно ткнула окурком сигареты в пепельницу.
Я сидела, настолько занятая этими безрадостными мыслями, что невольно вздрогнула от голоса неслышно подошедшего Сергея.
— Татьяна Александровна! — позвал он. — Там вас какая-то женщина спрашивает! И газета сегодняшняя у нее в руках! Говорит, что по объявлению пришла!
— Так чего же ты ее сразу не привел! — подпрыгнув на месте, заорала я. — Веди немедленно! И скажи там, чтобы еще одну чашку принесли!
«Господи! — взмолилась я, когда он ушел. — Сделай так, чтобы это не оказалось пустышкой! Ну что тебе стоит!»
Не прошло и двух минут, как на дорожке сада показались Сергей и женщина лет сорока, которая, подойдя ко мне, посмотрела на меня немного испуганным взглядом.
— Вы говорите по-русски? — спросила я, когда мы поздоровались.
— Говорю, — по-прежнему испуганно кивнула она.