Все оттенки лжи
Шрифт:
Никита вышел из дома первым и сел на заднее сиденье. За плечами у мальчика был ярко-красный фирменный рюкзачок. Алена не появлялась долго, видимо, нарочно испытывая мое терпение и стараясь досадить мне хотя бы таким способом.
Наконец она соизволила спуститься с крыльца с обычным своим презрительно-высокомерным выражением лица. Она шла намеренно не спеша, воткнув в уши наушники и делая вид, что целиком погружена в музыку. На спине у нее болталась торба, аппликация изображала одну модную молодежную рок-группу.
Алена лениво плюхнулась на сиденье,
Никита, который явно был куда проще и мягче сестры, сидел тихо и играл на мобильном телефоне в какую-то игру. Было видно, что он в принципе не против того, чтобы завести со мной разговор, но стесняется сделать это первым. Да и особого интереса ко мне он не чувствовал в силу нашей разницы в возрасте.
Я довезла детей до ворот школы и лично проследила за тем, как они скрылись за ее дверями. С Шишковым было оговорено, что забрать их я обязуюсь ровно в три часа дня. Правда, Никита заканчивал занятия на час раньше сестры, но он каждый раз оставался в классе, дожидаясь, пока закончит учебу Алена, и делая в это время домашнее задание.
Благополучно сдав обоих детей на попечение школьного персонала, я задумалась. До момента окончания уроков оставалось целых шесть часов, и я считала нецелесообразным торчать здесь все это время. Шишков не говорил о том, что этот интервал времени у меня должен быть занят чем-то строго определенным, и я решила, что это остается на мое усмотрение.
Тут я вспомнила о звонке тете Миле и решила исправить свое вчерашнее упущение. Набрав номер, я услышала расстроенный голос тети.
– Что случилось? – спросила я, заподозрив что-то неладное и мысленно молясь, чтобы этим не оказались проблемы со здоровьем тети Милы.
– Женя, у меня такое несчастье! – упавшим голосом сказала тетя Мила. – Я даже не хочу тебе говорить, чтобы не расстраивать!
– Говори! – потребовала я, однако тетя продолжала отнекиваться.
Выключив телефон и только после этого выругавшись, я поехала к себе домой. Тетя Мила встретила меня на пороге. Вид у нее был печальный и виноватый.
– Ты все-таки приехала, Женечка! – проговорила она. – Ты такая заботливая…
– Так, ты врача вызывала? – с ходу перешла я к делу. – Давай вызови его сейчас же, пусть он выпишет лекарства, я съезжу, куплю. Или лучше давай я сама отвезу тебя в больницу. Возможно, имеет смысл даже полежать в стационаре.
– В какую больницу, Женечка? – не поняла тетя Мила. – У меня ничего не болит!
– А почему же тогда ты такая поникшая?
– Потому что вот… – тихо сказала тетя Мила, доставая из кармана уже знакомую мне коробочку.
Открыв ее, я увидела купленный вчера тетей крест работы неизвестного мастера неустановленного века. Крест был сломан пополам. Здесь же, в коробочке, лежали два его выпавших «бриллиантовых» глазка.
– Слава богу! – облегченно
– Да, подумаешь! – с обидой протянула тетя. – Я за него выложила всю свою пенсию! Хотела оставить его тебе в наследство! И тут – на тебе! Уронила его на пол, а он и сломался…
В сердце мое словно вонзились несколько иголок разом и мгновенно предательски переместились к глазам. Сжав кулаки, я подумала, что, если бы мне сейчас попались мошенники, подсунувшие моей добрейшей и наивнейшей тетушке эту дрянь, я бы без всяких угрызений совести обеспечила им скорейшее обретение инвалидности.
– Тетя, – ласково произнесла я, постаравшись успокоить и подбодрить ее, как умею, – я тебя очень прошу, не нужно из-за меня идти на такие траты. Я вполне в состоянии обеспечить себя сама всем, что мне нужно.
– Но мне так хотелось оставить тебе что-то обо мне на память, – всплакнула тетя Мила. – Когда меня не станет, ты меня хотя бы вспомнишь…
– Прекрати сейчас же об этом! – строго сказала я. – Никому не ведомо знать, сколько он проживет. А ты, – я уверена, – будешь жить еще долго-долго! И спокойно.
«Об этом-то я точно позабочусь!» – подумала я и спросила:
– Как, ты говорила, называется ювелирная лавка, в которой ты купила этот крест?
– Да я названия, Женечка, и не помню, – промокнув глаза платком, сказала тетя. – Она находится на пересечении Вольской и Новоузенской, справа, в подвальчике… А тебе зачем?
– Просто буду знать, что там ничего покупать нельзя, – ответила я.
– Что ты, Женечка, это просто какая-то ошибка! – испуганно проговорила тетя Мила. – Я уверена, что тот приятный молодой человек и сам не знал, что этот крест – фальшивый.
– Угу, разумеется, – буркнула я, не желая спорить с тетей, чтобы не расстраивать ее еще больше.
– Ты только, пожалуйста, не ходи туда, Женечка, – идя за мной по пятам, попросила тетя Мила – мои расспросы явно навели ее на вполне оправданные подозрения. – Неудобно…
– Кончено, не пойду! У меня и других дел хватает! – поцеловав тетю в щечку, проговорила я. – Все, я побежала.
Тетя вышла на балкон и с улыбкой помахала мне рукой. Я вздохнула. Моя тетя – поистине святое создание! Ее обманули, самым наглым образом «кинули», и ей же еще при этом неудобно! Нет, такие люди остались лишь в единичных экземплярах.
– И поэтому их надо беречь и защищать! – решительно произнесла я, заводя мотор.
Но к поездке в ювелирную лавку мне следовало подготовиться. Просто так идти и скандалить не очень-то интересно. Мне хотелось проучить этих козлов как-нибудь поизящнее. Имелась у меня одна штучка, которая могла бы мне помочь, и находилась она в данный момент в моей косметичке, а та лежала в «моей» комнате в доме у Шишкова. Поразмыслив, я решила, что поехать туда – это лучший вариант во всех отношениях, даже несмотря на дальность расстояния, тем более что я сейчас на джипе.