Все плохое уже позади. Том 2

Петрова Наталья Георгиевна

– Нильсен, ты подал хорошую идею, – Эдвард довольно-таки грубо выдернул Наташину руку из ладоней своего приятеля, – а сейчас извини, невеста устала от назойливых поклонников, замечу, абсолютно ей незнакомых, – и приобняв Наташу за талию, он подтолкнул ее к столу.

Внезапно Нильсен перегородил им дорогу, он продолжал широко улыбаться, но его глаза были холодны.

– Эдвард, ты так усердно охраняешь чужую женщину, как будто она твоя, – Нильсен насмешливо посмотрел на приятеля и, шагнув к нему, понизил

голос, – у тебя виды на эту малышку?

– Это не чужая для меня женщина, она – жена моего брата и член моей семьи, – Эдвард встал между ним и Наташей, прикрыв ее собой.

– А разве это когда-нибудь тебя останавливало? – насмешка не сходила с лица Нильсена.

Мужчины почти уперлись лбами и сверлили друг друга откровенно уничтожающими взглядами.

– Может быть, невеста сама решит, принять ли ей мое приглашение потанцевать или нет, – в голосе Нильсена Наташа уловила легкий оттенок враждебности.

– Нильсен, еще одно слово и мне придется дать тебе хорошего пинка, – прошипел Эдвард, – лучше не провоцируй.

Тот криво усмехнулся, но, тем не менее, сделал шаг в сторону.

– Зачем ты с ним так грубо? – спросила Наташа Эдварда, когда они лавировали между танцующими гостями к своему столу, – я могла бы с ним потанцевать, не понимаю, из-за какого-то ерундового танца портить отношения с хорошим знакомым…

– Поверь, что его меньше всего интересовал танец, – со злостью буркнул в ответ он, – сначала он напросился бы к вам с Мэттом в гости, а потом легко нашел бы повод заявиться к тебе в отсутствие мужа…

Эдвард вел ее к столу. На мужчин, пытающихся перехватить невесту, он бросал такие откровенно злобные взгляды, что те испарялись сами собой. Подхватив по пути Юлю, они, наконец, добрались до своих мест и сели.

– И? – холодно поинтересовалась у него Наташа.

– Что «и»?

– И что случилось, если бы он заявился ко мне в отсутствие Мэтта, а?

Эдвард молча смотрел на нее.

– Ты так судишь обо мне из-за ночи на пляже? – тихо спросила она, – забудь все, что было пять дней назад, и никогда не напоминай мне об этом, понял? С моей стороны это было приземленное желание собственничества. И вообще, какое твое дело? Кто читал мне проповедь про сексуальную свободу женщин? Или ты уже не считаешь, что женщина вправе удовлетворять свои потребности?

– Не важно, что считаю я, – тихо произнес он, – главное, что Мэтт так не считает, он совсем другой, не такой, как я…

– Я знаю, что он совсем другой, – твердо произнесла она, глядя ему в глаза, – я знаю, что он самый лучший, а еще я помню, что дала своему мужу клятву верности. Нарушать ее я не собираюсь. Поэтому не смей меня стыдить, и не надо заботиться о моем моральном облике и рассказывать гадости про своих друзей.

– Я рассказал тебе про Нильсена потому, что он ловелас, – Эдвард

был мрачнее тучи, – в его постели перебывали сотни женщин и жены наших с Мэттом некоторых знакомых.

– А ты откуда знаешь? – она уставилась ему в глаза.

– Знаю о чем? – не понял Эдвард.

– О тех, с кем твой друг Нильсен переспал? – она помолчала, – вы это с ним обсуждали? Он рассказывал тебе о своих победах в постели, а ты ему о ком? – она насмешливо смотрела на него.

Эдвард молчал.

– Ты такой же, как и он.

– Нат, – Эдвард сжал челюсти, – да, я такой, точнее, был таким, когда-то очень давно, до того, как встретил …

– Наташенька, Митя, вот вы где, – рядом вдруг появилась Евгения Ивановна, за ней шел фотограф, – какая красивая пара, сфотографируйте их, – Бажени повернулась к мужчине и ткнула в Наташу и Эдварда пальцем.

– Бабушка, это не Мэтт, это Эдвард, – строго сказала Наташа по-русски, понимая, что бабушка притворяется.

– Да, да, да, – глупо улыбаясь, защебетала старушка, – я знаю, – она посмотрела на фотографа, – сфотографируйте их вдвоем, пожалуйста.

– Нат, ну что ты ей объясняешь, – Эдвард уловил в Наташиной русской речи их с братом имена и догадался, что она пытается объяснить своей бабушке, – Бажени пожилой человек, она просто перепутала нас с Мэттом, – он улыбнулся Евгении Ивановне, – Нат, не ворчи на нее, давай сфотографируемся…

С этими словами он крепко обнял ее за плечи и прижался щекой к виску. Его прикосновения были настолько приятными, что Наташин взгляд смягчился, и она против своей воли улыбнулась в объектив самой счастливой улыбкой.

Фотограф сделал несколько кадров, и она тут же отстранилась от Эдварда. Бажени с фотографом удалились.

– Натыч, ты чего? – на пустующее место Мэтта пересела Юля и посмотрела на помрачневшую Наташу.

– Ничего, все в порядке, – та подняла голову и весело улыбнулась, но Юлька увидела в ее глазах слезы.

– Натыч, – начала она, но подруга ее тихо перебила, – Юль, ничего сейчас не говори, не надо…

Юля молча кивнула головой и снова пересела в свое кресло.

За стол вернулся Мэтт.

– Как ты? – улыбнулась ему Наташа.

– Еле жив, – он поцеловал ее, чокнулся с Юлей и Эдвардом и залпом осушил бокал холодного шампанского, – Нати, прости, я не хотел оставлять тебя, но никак не мог отбиться от назойливых дамочек.

– Все в порядке, вовремя появился отважный рыцарь и спас меня от назойливых мужчин, – она кивнула в сторону Эдварда.

– К твоей жене клеился Нильсен, – пробурчал тот.

– О-о-о, – возмутился Мэтт и в знак благодарности протянул руку Эдварду, – спасибо, брат, – тот пожал ее.

Громкая музыка смолкла, оркестр тихо заиграл что-то медленное, гости начали возвращаться за столы.

Конец ознакомительного фрагмента.