Все по-честному
Шрифт:
Всего за месяц маленькая цветочница вошла в его сердце и в его жизнь, заставила впервые почувствовать это счастье – возвращаться домой, где тебя ждут.
Дэн отвел Барта домой и отправился на работу. Миссис Арбетнот чопорно поздоровалась с ним и принесла в кабинет большую кипу бумаг. Дела за этот месяц он основательно запустил. Дэн уселся за стол и начал прилежно трудиться.
Март пролетел, наступил звенящий и теплый апрель. Дэн Лапейн по-прежнему сидел в Нью-Йорке, оттягивая возвращение в Чикаго. Отнюдь не потому, что там предстояло объясняться с отцом. Просто… в Нью-Йорке жила Мэри
Работы было много, работа позволяла отвлечься от мыслей о Мэри Лу. Дэн пахал как проклятый, домой приходил поздно, гулял с Бартом и ложился спать.
Однажды ему позвонила Илси. Он не ожидал звонка бывшей будущей тещи и ненадолго впал в панику – что врать? Потом успокоился. Какая разница, если главное, что Мэри Лу больше не с ним.
Илси была грустна и даже не очень многословна.
– Дэнни! Мне так нужно с тобой поговорить…. Нет-нет, звать Мэри Лу не надо. Не говори, что я звонила.
Ага, тем лучше. Семья ничего не знает.
– Что-то случилось, Илси? У вас грустный голос.
– Случилось уже давно, Дэнни, и я сама во всем виновата. Моя дочь не хочет со мной разговаривать. Я так понимаю, она сменила номер мобильного, чтобы я не могла ей надоедать.
Бедная Илси! Это ведь вовсе не из-за вас. Это из-за Дэна Лапейна…
– Илси, я не думаю…
– Нет-нет, я вовсе не собираюсь ставить тебя в неловкое положение. Конечно, ты должен во всем поддерживать свою будущую жену. Тут вот в чем дело… Я знаю, почему она меня избегает. Это началось очень давно, еще семь лет назад. Моя девочка пережила страшную душевную драму…
Дэн навострил уши. Возможно, сейчас он узнает истинную причину ухода Мэри Лу.
– Она гостила дома на каникулах, и однажды я… мне ужасно стыдно, Дэнни, ты подумаешь обо мне бог знает что… Я залезла в ее вещи и нашла дневник. Ее интимный дневник.
– Илси, это, конечно, не слишком хорошо, но… между нами, многие родители так поступают. Просто из боязни за своих детей.
– Ты добрый мальчик. Я рада, что ты рядом с моей дочерью. Так вот, в том дневнике я прочла о ее несчастной безответной любви. Некий П.П. Наверняка они учились вместе. Мэри Лу признавалась в любви к этому П.П. буквально на каждой странице. А потом я прочитала ее горькое признание о том, что П.П. не любит ее, что у него есть другая девушка, что они с Мэри Лу принадлежат к разным социальным слоям… там было что-то еще, но в этот момент Мэри Лу вернулась домой и застала меня с поличным. Она очень рассердилась, и я ее не виню. Потом она уехала, и с тех пор наши отношения стали ужасно натянутыми. Она никогда не звонит первая, хотя с отцом разговаривает достаточно часто. А сейчас… мне очень горько, Дэнни. Близится ваша свадьба, а она так и не простила меня, моя девочка. Я ведь очень люблю ее.
Дэн Лапейн сочувственно ухал и поддакивал, а мысли крутились как белки в колесе.
Так, значит, в юности у Мэри Лу уже была несчастная любовь по похожему сценарию? Богатенький сынок, любимчик всего курса – и юная девочка, безответно влюбленная в него. Возможно, он даже оскорбил ее чем-то, посмеялся над ее чувствами, отверг ее, когда она попыталась предложить ему свою любовь… После такого можно перестать доверять мужчинам, это точно.
А еще можно так же безответно и горько любить этого гада всю оставшуюся жизнь. Возможно, Мэри Лу, с
Естественно, что она ему не доверяла! Он бы на ее месте поступил так же. А потом, когда их отношения наладились – но она продолжала любить того, первого, – Мэри Лу просто не захотела обманывать Дэна. Жить с нелюбимым для нее немыслимо.
Значит, она действительно его не любит…
В этих горестных мыслях Дэн провел двое суток, на третьи в нью-йоркский офис вновь нагрянул отец. Дэн встретил его мрачным взглядом человека, который за последние сорок восемь часов побывал в преисподней собственной души и вернулся оттуда живым, так что грозно сдвинутые брови и недовольный вид отца для него – семечки.
– Здравствуй, сынок.
– Привет, папа.
– Не думал, что застану тебя здесь.
– Странно. Это мой кабинет. Был, по крайней мере. Хозяин у нас ты.
– Не совсем, но об этом позже. Просто сейчас восемь часов утра, и даже миссис Арбетнот еще нет на боевом посту.
– А ее сегодня и не будет. Я ее отпустил. Она провернула кучу работы за время моего жениховства.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, Дэнни.
– Садись. Выпьешь чего-нибудь?
– У тебя на рабочем месте есть алкоголь?
– Только для клиентов. И босса.
– Гм… Налей немного виски.
Дэн налил янтарный напиток в бокал и устало плюхнулся на свое место.
– Итак, папа, что привело тебя в Большое Яблоко на этот раз? Предупреждаю, у меня нет сил на споры, а ругать меня вроде бы не за что.
– Это касается твоей… женитьбы.
– Папа…
– Погоди, Дэнни. Я вот что хотел… Ты уверен, что тебе стоит жениться на этой девушке?
– Та-ак! Что еще случилось?
– Я все еще под впечатлением семейного ужина, Дэнни. Под БОЛЬШИМ впечатлением! Нет, ее отец мне понравился, он хороший человек. Но когда я представил, что мне придется еще как минимум пару раз провести вечер с ее матерью… Дэн, это ужас какой-то, а не женщина.
– Да, Илси производит впечатление.
– Это мягко сказано! У нее же рот вообще не закрывается! А что она несет? Представляешь, она уже собралась навестить нас в Чикаго и посмотреть на мои клумбы! На МОИ клумбы, Дэн!
– Папа, дело в том, что…
– Она не переносит собак, но обожает кошек, а я их терпеть не могу. Она все время сюсюкает и стреляет глазками. Она носит розовое – а у меня аллергия на этот цвет…
– Папа!
– Дэн, послушай своего старика! Есть хорошая народная мудрость: прежде чем жениться, посмотри на мать своей невесты. Именно такой станет твоя жена через двадцать лет…
– Ну это же не правило…
– Народная мудрость не ошибается!
– Однако же ты рискнул? С бабушкой вы цапаетесь до сих пор…
– Твоя бабушка, а моя теща – великолепная, злобная, остроумная и ядовитая, как тарантул, фурия с прекрасным интеллектом и отличным чувством юмора. Все наши с ней стычки всегда доставляли нам обоим громадное удовольствие. До сих пор, несмотря на свои девяносто пять лет, она умеет вывести меня из равновесия в течение каких-то тридцати секунд. Это совершенно другой случай.