Все по-настоящему
Шрифт:
Джордин делает оскорбленное лицо, но потом улыбается.
– Очень даже приятно.
Фу! Разговор скатился до отвратительной пошлости, и мне хочется поскорее из него выпутаться.
К счастью, игра завершается, и победа команды «Вагина» над командой «Пенис» ставит точку в беседе о мясе. Мы решаем, что боулинга на сегодня достаточно (так как парни лелеют свое уязвленное эго), но расходиться по домам еще не готовы, поэтому идем в бар, где бармен, похоже, не обращает внимания на то, что не все еще достигли совершеннолетия7. А может, ему просто все равно. Наверное, поголовная проверка
Заказываю коктейль и потихоньку его цежу. К тому времени, как нам надо будет уезжать, мне уже можно будет садиться за руль.
Хавьер снова упивается вдрызг и начинает подпевать звучащей в баре песне. Не могу разобрать, какой именно, потому что он жутко орет и перевирает слова. Хави взбирается на столик к вящему раздражению бармена, который кричит, чтобы он спускался, прежде чем что-нибудь разобьет. Хавьер неохотно сползает вниз.
Джетт обнимает меня за плечи.
– Эй, принцесса, тебе как, весело?
Поворачиваюсь и целую его в щеку. Прямо сейчас я ощущаю безмерную нежность.
– Мне да, а тебе? Учитывая, что вы проиграли, а мы вас вздули? – Черт!
– Нечего издеваться! – отвечает Джетт, щелкнув меня по носу. – В следующий раз мы вас сделаем. Теперь мы просто обязаны с вами расквитаться, наши репутации на кону. Мы придем за вами.
– Правда?
– О боулинге я никогда не шучу. Боулинг – дело серьезное.
Мы уходим из клуба только в два часа ночи, когда нас оттуда попросту выкидывают, потому что им пора закрываться. Все, кроме меня (и Джетта), напились в хлам и почти вырубаются. Вернее, все, кроме нас и Хавьера. Он еще держится на ногах.
Мы с Джеттом развозим всех по домам – ведь парни и девчонки слишком пьяны, чтобы сесть за руль – и едем ко мне. Хейзл что-то бормочет и отправляется к себе в спальню. Джетт ничего не пил, а я по какой-то причине совсем не устала. Наверное, у меня открылось второе дыхание или типа того. Скорее всего, я всю ночь не сомкну глаз, а завтра днем буду чувствовать себя развалиной.
– Хочешь сразу пойти спать? – спрашивает, потягиваясь, Джетт.
Он часто так делает. Мне нравится, ведь в такие моменты его рубашка подскакивает, и моему взгляду открывается кусочек живота. Хотелось бы мне увидеть его целиком.
Когда-нибудь я собираюсь все-таки застать Джетта врасплох. У нас есть неписаное правило, что ложиться в постель надо обязательно в шортах и футболках или майках. Я бы предложила Джетту снять майку, но тогда он мог бы намекнуть мне о двойных стандартах и предложить тоже снять футболку, и мы бы ни к чему не пришли. Мысленно представляю себе этот разговор так дословно, что мне даже не надо начинать его вслух.
– Я не слишком устала, но можем отправляться на боковую, если хочешь.
– Да нет, если не хочешь ложиться, я не против. Посмотрим кино или чем-то другим займемся?
Просмотр кино – наше любимое совместное времяпрепровождение. По всей видимости, нам нравятся одни и те же фильмы.
– Я могу уснуть. Как насчет чего-нибудь
Пора переодеваться. Я перестала носить отвратительные старые пижамы. Ну да, ладно, я пошла и купила несколько новых. Шорты и майки в тон. Миленькие, с эмблемой Бэтмена на груди или с забавными словечками повсюду. И даже один комплект, разрисованный беконом. Я решила, что Джетту понравится, поэтому сегодня надеваю именно его.
– Твоя очередь.
Мы выбираем фильмы по очереди. Последний раз была моя очередь, и я заставила его посмотреть «Эту дурацкую любовь». Сказала, что фильм очень забавный, и там Стив Карелл, но на самом деле мне хотелось попялиться на голую грудь Райана Гослинга. Если уж я не могу увидеть голую грудь Джетта, то следующим мой выбор падает на Райана. Какой мужчина!
– Э-э, «Дрянные девчонки».
– Погоди, ты выбираешь «Дрянных девчонок»? Они тебе правда настолько понравились?
Он молча пожимает плечами, берет свои шорты с майкой и по дороге в ванную отвечает:
– А что? Тина Фей – гений.
Да, Джетт – идеальный парень. Обзавидуйтесь.
Час спустя мы сидим на диване, наполовину прислонившись друг к другу: я в пижаме с беконом, Джетт в майке и шортах. Он пытается щекотать мне пятки, а я угрожаю дать ему в глаз. Ну как тут сохранишь тишину? Бедная Хейзл. Надеюсь, она настолько напилась, что уже давно вырубилась.
– Ну правда, прекрати, – прошу я, когда он снова тянется к моим пяткам.
– А твои буфера могут сказать, когда пойдет дождь? – спрашивает Джетт, намекая на фильм, пока я отодвигаюсь, чтобы убрать ноги подальше от него.
Опускаю взгляд на грудь. Она, конечно, шикарна, но не до такой степени.
– Не-а. И спортивного канала у меня там тоже нет.
– Какая трагедия.
– Это крест, который мне приходится нести.
Джетт начинает играть моими волосами, накручивая их на пальцы. Ощущения очень-очень приятные, и я понимаю, что это самый близкий физический контакт, который у меня был с другим человеком за много лет. Мои родители никогда особо не любили обниматься, а брат скорее стукнул бы меня, чем прижал к груди. Хейзл пообниматься не прочь, но с Джеттом все совсем по-другому.
Закрываю глаза, и он начинает массировать мою голову.
– У меня же не будет из-за этого неприятностей? – тихо спрашивает он.
– Только если остановишься.
К черту правила. Хотя бы на пару минут. Я наслаждаюсь моментом.
В конце концов снова засыпаю, пока Джетт массирует мне голову, и он опять относит меня в постель. Но на этот раз ложится рядом и притягивает меня к себе на грудь. Теперь по ночам мы спим в обнимку, потому что так или иначе каждый раз все заканчивается тем, что к утру мы оказываемся тесно прижатыми друг к другу с переплетенными руками и ногами.