Всё помнят города
Шрифт:
В небе тотчас сверкнула яркая длинная молния и раздался гром. Нет, города над погодой не властны, как и посёлки. И за Катенькой я раньше не замечал, чтобы она управляла стихиями или могла колдовать и летать на метле. Думаю, кто-то там, в вышине, услышал её тихий шёпот, кто-то, с кем я не был лично знаком, из тех, кому по душе детская прана.
Глава 3. Вечный вопрос
У людей всё так просто, что невольно, им даже завидуешь. О них давно позаботились, дали им множество наставлений, ключи от рая, самые разные. Только бери, пользуйся, и не губи свою душу сам! А что на счёт нас, городов и посёлков? Куда отправляются наши бессмертные души, когда вот так,
До семи часов наступившего утра, я не оставлял тщетных попыток ментально связаться с Колькой. Дождь прошел сильный, но, как и всякий ливень, закончился почти сразу, ещё до зари. Сухая земля бесследно впитала каждую его каплю, и сейчас уже сложно было понять, не приснился ли нам этот дождь. Угасил ли он пламя в лесу, мы тоже не знали.
– Правна, – с тревогой спросил я, глядя в безоблачное, помутневшее от серого дыма небо. – А души сгоревших посёлков, могут отправиться в рай?
– Что ты, нет, – ответила мне она. – Рай – это цитадель Бога, Творца людей и животных, океанов, звёзд и планет, но не городов и посёлков! Мы творения людей, и душу в нас вложили они! Имена нам тоже даны не от Бога, а от наших создателей.
– Но есть ведь, святые города на земле? – настаивал я.
– Нет, святых городов не бывает, – заверила меня Правна. – Есть очень достойные, самоотверженные и храбрые города, есть добродетельные и многострадальные тоже, но не святые.
– А если в маленьком посёлочке совсем-совсем не было злых людей, все жили мирно и набожно, посты соблюдали, друг другу все были, точно родня? – спросил я с надеждой, вспомнив, как славно жил в окружении леса Колька. – Если люди в том посёлке, даже диких птиц и зверей выхаживали?
– Они попадут в рай, – ответила Правна. – Но дух посёлка, скорее всего, расточится.
– Почему расточится? – не верил я. – Разве мы не бессмертны?
– Мы вечны, пока о нас помнят люди, – пояснила мне Правна. – Но даже будучи вечными, наши души продолжают зависеть от них! Как человек без своего Творца Бога, так и город или село без людей, не может жить вечно.
Я не хотел верить, что Кольки и Марусинки больше нет. Наверняка ведь, погибли не все их жители! Но если люди просто разъехались кто куда, и их ничего больше не связывает друг с другом, значит, нет и того общего духа, который их прежде объединял. Правна об этом и говорила.
Афанасий Коршунов гулял со своим псом Баргестом во дворе дома, когда увидел Елену, уже при макияже и с аккуратно уложенными волосами. На плече у неё висела плоская сумка, в кармашек которой она сейчас клала ключ от двери гаража.
– Может, Вас подвезти? – предложил он, подойдя к ней вместе с Баргестом.
– Спасибо, мне тут недалеко, – отказалась Елена. – Доброе утро.
– Тогда позвольте хотя бы Вас проводить, – настаивал Коршунов.
– Боюсь, выгул собак и волков на территории
Коршунов строго взглянул на Баргеста, и тот сразу лёг, виновато прижав морду к лапам перед собой. Елену это развеселило.
– Я попробую устроиться здесь медсестрой в детскую многопрофильную, – объяснила она, умиляясь над жалобным взглядом и выразительной гримасой Баргеста. – Вчера мне назначили собеседование.
– Рад за Вас, но на Вашем месте я бы не торопился, – произнёс Афанасий. – Видите ли, хвататься за первую же попавшуюся работу, не всегда бывает…
– А что же мне остаётся? – перебила его Елена.
– Думаю, будет правильнее, если Вы посетите как-нибудь наш автопарк, – предложил Коршунов. – Нам тоже нужен медработник, чтобы проверять на трезвость водителей и в непредвиденных случаях оказывать медицинскую помощь.
– Возьму на заметку, – кокетливо улыбнулась Елена. – А Вы в автопарке работаете?
– Не совсем, – тотчас смутился Афанасий – Не совсем работаю, хотя работы, правда, невпроворот.
– Понятно, калымите, значит! – с пониманием кивнула Елена.
Афанасий такого слова не знал, но, видя её одобрение, не стал ни в чём разубеждать собеседницу. Он придерживался позиции «не говорить всей правды – не значит лгать» и это не раз помогало ему избежать трудностей с деловыми партнёрами и подчинёнными. Пожелав Елене удачи, он проводил её сочувственным взглядом.
Я не мог дальше оставаться в неведении и ждать возвращения моих пожарных бригад и карет «скорой помощи» из Окольков. Мне было важно знать, что там происходит сейчас, в эти минуты, много ли пострадавших и есть ли среди них родственники Алёны Краевой. Кто-то должен был стать моими глазами и я посчитал, что Сорока сгодится для этой цели. Тем более, что повод наведаться в это глухое село у неё как раз был.
Анчута в этот утренний час готовила в летнем домике своей матери завтрак себе и сыну, подружка которого была с ней, и помогала возиться с рыбой. Соскабливая заживо чешую с небольших речных карпов, Сорока споласкивала и передавала их Чёрту, а тот, с нескрываемым наслаждением, отрезал им плавники и хвосты. Приподняв крышку большой кастрюли, Анчута взяла за жабры первого, уже почищенного карпа, бросила его живьём в кипяток, и с улыбкой вдохнула пар.
– Давай тебя тоже ощиплем, и на обед приготовим? – шутя, предложил Чёрт, заигрывая с Сорокой.
– К обеду я не вернусь, – рассмеялась та. – Так удачно, что Сквернейший учинил ночью этот пожар! У меня есть кое-какие дела за чертой Судного, в сгоревшем посёлке.
– Мародёрством решила заняться? – спросила Анчута.
– Да что у них брать! – усмехнулся Чёрт.
– Прежде нечего было, – пояснила им обоим Сорока. – Но вчера попала туда одна дорогая вещица. Помнишь дурочку из интерната, которая венец золотой как подвеску на шее носила? Я всё не могла ухитриться на что-нибудь выменять у девчонки или украсть. А тут увидела, как она её вложила в конверт и Лешему в роще отдала. Просила в Окольки отнести, этим тихоням Перцевым, с которыми её новая семья переписывается. Он, конечно, не знал, что в конверте. И ума не хватило прощупать. Непростая это штуковина, редкостная, и сила в ней особая. Только людям она без надобности!
– Надеешься выкрасть эту вещицу, пока в селе суматоха? – догадался Чёрт. – Сквернейший не для твоей пользы трудился, пернатая! У него свои виды на этот пожар, смотри, не опали хвост!
– Давай остальных, вода закипела, – напомнила сыну Анчута и протянула руку к столу за рыбой.
Чёрт подал ей разделочную доску с двумя трепыхающимися на ней карпами.
– Чесночку? – предложила Сорока, доставая из шкафа коробку с приправами.
– Издеваешься, – оценила шутку Анчута. – Это хорошо, значит, сегодня ты в должном расположении духа! Ладно, лети куда хочешь, если от этого будет вред.