Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
— Убирайся! — заорал Гаррисон, — Пошел вон, пока я тебе голову не открутил!
Стритер пулей вылетел из кабинета, в ушах его еще долго звенел хохот Гаррисона.
Док взглянул на часы.
— Прошло пятнадцать минут. Интересно, что сделает Стритер.
— А ничего, — ответил Гаррисон, — Он ведь тупица. Позвонит на Землю, ему вышлют на подмогу целую армию. Он ведь все еще не верит, что угрозы Арчи — вполне реальны.
— А я верю. Позвони-ка лучше Маку. Скажи, чтобы поскорее шел сюда. Не хотелось бы, чтобы он угодил под этот фейерверк.
Гаррисон
— Ну, как ты себя чувствуешь, Арчи?
— И чего ты всегда задаешь этот вопрос, доктор? — проворчал Арчи. — Ну, допустим, прекрасно. Впрочем, как и всегда. Что со мной может случиться?
— Просто думал, может, объявив войну, ты чувствуешь себя как-то по-другому.
— Для меня это не война, — ответил Арчи. — И даже не приключение. В любом случае оно не имеет ничего общего с тем, что вы, люди, вкладываете в это понятие. Однако мои действия есть часть тщательно разработанного плана.
— Но тебе-то это зачем, Арчи? Для чего ты все это затеваешь? Ведь человек для тебя не опасен. Почему бы тебе просто не забыть о нашем существовании?
— Мне кажется, ты мог бы меня понять.
— Уж по крайней мере попытаюсь, — пообещал док.
— Ты много знаешь обо мне, — начал Арчи, — Ты, наверное, можешь представить, как я жил раньше, до того как пришли земляне. Целую вечность я был сущностью без физической жизни. Все мое бытие заключалось в играх разума. И разум мой развивался. У меня не было тела, о котором нужно было беспокоиться, поэтому, ограниченный жесткими реалиями своего бытия, я в него же и углублялся. Я думал, размышлял и был доволен своей жизнью, ведь другой я не знал. Моя жизнь и вправду казалась мне хорошей — никаких тревог и неудобств физического существования. Порой мне даже хотелось, чтобы так оставалось всегда. Врагов у меня не было. У меня даже соседей не было, а потому и воевать было не с кем. Я мог представить себе, что я один, а мог вообразить, что я — это множество. Я был самодостаточен. Конечно, я знал о физическом существовании. Ведь я видел тех редких крошечных животных, которым удавалось выжить на Венере. Но это жалкое существование, конечно же, не может идти ни в какое сравнение с жизнью на Земле. Тем не менее это тоже своего рода физическое существование.
Я заинтересовался такой формой жизни и даже стал разрабатывать поведенческую модель для нее, как если бы она была наделена моим разумом. Я начал с отрывочных образов и постепенно нарисовал законченную картину гипотетической цивилизации, которая была в чем-то подобна земной, а в чем-то сильно от нее отличалась. Точно такой же она быть не могла, потому что, как ты знаешь, моя философия далека от вашего образа мышления.
Его дребезжащий голос на секунду затих, затем он продолжил:
— Сам я, конечно, не имел возможности опробовать свою теорию.
— Зато мог бы использовать для этой цели землян, — продолжил док, переместив сигару во рту.
— Ты прав, — откликнулся Арчи, — Использовать землян было хорошей идеей.
— Если бы ты сумел заставить их.
— Я никого не собираюсь принуждать, — проскрипел Арчи, — Это будет всего лишь эксперимент.
— Ты думаешь, твой эксперимент
— Честно говоря, доктор, мне на это наплевать.
— Вот как, — протянул док.
— Но это еще не все, — сказал Арчи, — У вас с Гаррисоном и Маком проблемы.
— Проблемы? Да мы по уши в дерьме!
— Вас ждет корабль, — внезапно заявил Арчи. — Он стоит к северу от станции, между холмами. Это самый быстрый космический корабль во всей Вселенной.
— Корабль! — воскликнул док. — Откуда он взялся?
— Я его построил, — ответил Арчи.
— Ты?!
Слова доктора растворились в жутком грохоте, от которого содрогнулась вся станция.
— Началось! — крикнул Гаррисон.
Док вбежал в кабинет и бросился к окну. С неба сыпались обломки машин и куски руды.
Через пару минут светло-голубое пламя вновь осветило радиевые шахты. Оглушительный взрыв потряс станцию до основания. Две вышки, чудом устоявшие после первого взрыва, под напором ударной волны второго рассыпались и исчезли в кромешном хаосе.
— Фугасный заряд! — прокричал Гаррисон.
— А какой же еще! — отозвался потрясенный док. — Если б он применил ядерный, вся планета разлетелась бы на куски. Какой дурак станет использовать на Венере что-нибудь, кроме простых фугасов!
В кабинет, прихрамывая, вбежал Мак.
— Спасибо, что позвонили, — прохрипел он.
В окно было видно, как из шахт, словно испуганные муравьи, бегут люди — к единственному уцелевшему кораблю. На жалкие остатки радиевых разработок медленно оседала пыль. Не уцелело ни одного фонаря, и мир утонул во мраке. Вдруг, будто по чьей-то команде, взвыл ветер и накрыл низины и людей белой пеленой.
Когда снежная буря наконец стихла, нигде не было видно ни малейшего признака жизни — все замерло. Из пусковой ракеты уцелевшего корабля вырвалось пламя. Огромный корабль начал плавно подниматься с поверхности, купол станции завибрировал. Затем по небу чиркнул огненный хвост и мгновенно исчез в облаках. Густой сумрак и тишина окутали станцию.
— Вот и все. Мы остались одни. Нам придется теперь ждать, когда приедут военные и…
— Ошибаешься, — покачал головой док. — На севере между холмами стоит корабль. Его построил для вас Арчи. Возьмите с собой Спаркса. Он должен быть где-то здесь.
— Для нас? — переспросил Мак. — А как же ты?
— Я лететь не могу. Мне надо тут кое-что еще доделать.
— Плюнь на все, док, — принялся убеждать его Гаррисон, — Ведь Арчи построил его именно для тебя. Из всех нас он любит одного тебя.
— Нет, я уже все решил, — упрямо мотнул головой док. — Я не полечу. Кстати, Арчи сказал, что корабль сверхскоростной. Думаю, вам лучше всего направиться к астероидам и постараться там затеряться. Вам надо переждать какое-то время. Думаю, скоро все переменится.
— Ты боишься Р. С., боишься, что он тебя схватит? — усмехнулся Мак.
— Нет, этого я не боюсь, — возразил док. — Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Так что теперь мне бояться нечего. И потом с Р. С. покончено навсегда. Он теперь — пустое место, хотя сам еще этого и не знает.