Все повести и рассказы Клиффорда Саймака в одной книге
Шрифт:
А теперь?
Кемпа передернуло.
Одно его слово — и вся эта структура рухнет. Один легкий толчок — и она кувырком полетит в тартарары. Одним взмахом Кемп лишит людей веры и всех гарантий. Одним дуновением он свалит Санктуарий, рассыпав его, будто карточный домик. А ради чего?
Пускай для него Санктуарий потерян навсегда. Увиденное сегодня не заставит его вернуться туда ни при каких обстоятельствах. Но остальные — те, кто все еще не утратил надежду? Не лучше ли оставить им веру?
Но ловушка ли? Этого он, разумеется, знать не может. А что, если это, наоборот, путь к лучшей жизни.
Может, Кемп ошибся? Может, ему следовало остаться и принять то, что предлагал Санктуарий?
Если человеческое существо в его нынешнем состоянии не в силах выполнять собственное предназначение, если раса обречена на безумие, если эволюция ошиблась, позволив человеку следовать по избранной им стезе, — что тогда? Если присущий людям образ жизни в основе своей ошибочен, не лучше ли изменить его, пока еще не слишком поздно? На каком основании, в конце концов, та или иная раса может судить о собственной правоте?
Когда-нибудь в будущем, поработав с несколькими поколениями, Санктуарий мог бы переплавить человечество по своему подобию, изменить направление мыслей и поступков людей, указать им иной путь.
И если это произойдет, кто может сказать, что тот путь неверен?
Звонили колокола. Не те колокола, что он слышал в Санктуарии, и даже не те, знакомые с детства, что каждое воскресенье пели в родном городке. Колокола навязчиво гудели в просторах космоса, своим набатом дробя и перемешивая мысли.
Безумие.
Безумие расползается по планетам. И все-таки неизбежно ли оно? Финдлей не сошел с ума. И, вероятно, никогда не сойдет.
В голове Кемпа внезапно зажужжала беспорядочная мешанина искореженных мыслей.
Санктуарий… Плутон… Джонни Гарднер… что есть жизнь… мы попытаемся снова…
Он неуверенно протянул руку к панели управления. Пальцы отказывались слушаться. Сознание мутилось, и на один жуткий миг Кемп в панике перестал понимать, что показывают индикаторы на панели управления. На одно бесконечное мгновение панель сделалась забавной дощечкой с разноцветными огоньками и множеством незнакомых хитрых штучек.
Вскоре все вернулось на свои места. И тут же в голову пришла совершенно неотложная мысль: человеку вовсе не обязательно сходить с ума!
Спенсер Чемберс! Спенсер Чемберс должен знать!
Он потянулся к радиопередатчику. Пальцы не повиновались и не попадали туда, куда он хотел.
Кемп стиснул зубы и вступил в сражение с собственной рукой. Он гнал ее к тумблерам радиоуправления, принуждая выполнять необходимую работу: набирать цифры. Он заставлял рот произносить
— Кемп вызывает Землю. Кемп вызывает Землю. Кемп вызывает…
— Земля на связи. Продолжайте, Кемп, — откликнулся голос.
Язык не желал двигаться. Рука упала с передатчика и безвольно повисла.
— Продолжайте, Кемп, — звал голос. — Продолжайте, Кемп. Продолжайте.
Он сумел справиться с навалившейся на него серостью: развеял ее, сосредоточившись на простых манипуляциях, способных заставить губы и язык шевелиться должным образом.
— Спенсер Чемберс… — прохрипел он.
— Тебе следовало остаться в Санктуарии! — ревел голос у него в голове, — Тебе следовало остаться в Санктуарии! Тебе следовало…
— Говорит Спенсер Чемберс. Что случилось, Кемп?
Кемп попытался ответить и не смог.
— Кемп! — кричал Чемберс, — Кемп, где вы?! В чем дело?! Кемп…
Слова медленно выползали изо рта Кемпа — искаженные, бессвязные, едва слышные…
— Нет времени… Одна вещь… Интуиция… Вот что… Чемберс… Наитие…
— Что ты имеешь в виду, парень?! — донесся до него крик председателя Совета.
— Интуиция. Надо использовать… интуицию. Она… не у всех… есть. Найдите… тех… у кого… есть…
Передатчик умолк..
Чемберс ждал.
Волна серости заполонила корабль, стерла космос…
Затем свет появился снова.
Кемп стиснул пальцами подлокотник кресла. Другая рука продолжала безвольно раскачиваться. Что он говорил? На чем остановился? Одно слово жужжало в мозгу. Но какое?
Из прошлого возник обрывок воспоминаний.
— Финдлей… — с трудом выговорил Харрисон.
— Понял. Что насчет Финдлея?
— Наитие… как… инстинкт… Видеть… сквозь… будущее…
Радио бормотало ему в лицо:
— Кемп! Что происходит?? Продолжайте. Вы хотите сказать, что способность предчувствовать — это новый инстинкт? Ответьте. Кемп!
Харрисон Кемп ничего не слышал. Серость вернулась, заслонив все. Он сидел в кресле, руки безвольно свесились по сторонам, пустые глаза уставились в пространство.
Корабль продолжал полет.
Возле кресла валялась дубина, подобранная в Санктуарии.
Зажужжал сигнал внутренней связи. Чемберс на ощупь щелкнул тумблером.
— Пришел мистер Аллен, — послышался голос секретаря.
— Пропустите его.
Вошел Аллен, бросил шляпу на пол у кресла, сел.
— Парни только что доложили. Обнаружен его корабль. Легко проследить. Радио включено.
— И?
— Готов.
Тонкие губы Чемберса сжались.
— Этого я и боялся. Понял по его голосу. Он явно боролся. И не без успеха. Несмотря ни на что, он успел сообщить то, что считал крайне важным.