Все приключения мушкетеров

Дюма-отец Александр

Уже наступила ночь, когда прибыли в Тэрск. Четверо друзей делали вид, что не обращают никакого внимания на меры предосторожности, которые принимались по отношению к королю. Они остановились в частном доме, и так как им каждую минуту приходилось опасаться за самих себя, они расположились все в одной комнате, обеспечив себе выход на случай нападения. Слуг разместили каждого на своем посту. Гримо улегся на соломе у дверей.

Д’Артаньян был задумчив и, казалось, утратил на время свою обычную словоохотливость. Он не говорил ни слова и только

насвистывал, прохаживаясь между постелью и окошком. Портос, по обыкновению ничего не замечавший, все досаждал ему вопросами. Д’Артаньян нехотя отвечал, а Атос и Арамис переглядывались и улыбались.

Хотя за день друзья очень устали, все они спали очень плохо, за исключением Портоса, у которого сон был такой же мощный, как и аппетит.

На следующее утро д’Артаньян встал первым. Он уже побывал на конюшне, осмотрел лошадей и отдал распоряжение относительно предстоящего путешествия, а Атос и Арамис все еще не проснулись, Портос даже блаженно храпел.

В восемь часов утра все тронулись в путь в том же порядке, как и накануне. Только д’Артаньян покинул своих друзей и подъехал к Грослоу, чтобы возобновить знакомство, завязавшееся накануне.

Пуританский офицер, которому похвалы его нового знакомого приятно щекотали самолюбие, встретил его с любезной улыбкой.

– Право, дорогой капитан, – сказал ему д’Артаньян, – я очень счастлив, что нашел наконец человека, с которым могу говорить на моем родном языке. Мой друг дю Валлон – человек очень угрюмого характера; из него клещами не вытянешь и четырех слов в сутки, что же касается двух наших пленников, то они, понятно, не очень расположены разговаривать.

– Они, кажется, заядлые роялисты? – заметил Грослоу.

– Вот именно. Тем больше у них причин злиться на нас за то, что мы взяли в плен Стюарта, которого, смею надеяться, там ожидает славная расплата.

– Еще бы! – усмехнулся Грослоу. – Для этого мы и везем его в Лондон.

– И надеюсь, не спускаете с него глаз?

– Еще бы! Вы видите, у него поистине королевская свита, – прибавил, смеясь, офицер.

– Да, конечно. Ну, днем-то нечего бояться: не убежит. А вот ночью…

– Ночью я усиливаю охрану.

– А как же вы стережете его?

– Восемь человек находятся безотлучно в его комнате.

– Черт возьми, крепко сторожите! – заметил д’Артаньян. – Но, кроме этих восьми человек, вы, вероятно, ставите стражу и снаружи? Знаете, в таких случаях чем больше предосторожностей, тем лучше. Подумайте, какой у вас пленник!

– Ну вот еще! Скажите на милость, что могут сделать двое невооруженных людей против восьми вооруженных?

– Как двое?

– Да король и его камердинер.

– Значит, вы позволяете камердинеру всегда быть при нем?

– Да, Стюарт просил, чтобы ему была оказана такая милость, и полковник Гаррисон согласился. Так как он король, то, видите ли, он не может ни одеться сам, ни раздеться.

– Ах, капитан, – воскликнул д’Артаньян, решив опять подогреть английского офицера лестью,

которая ему раньше так хорошо удалась, – право, чем больше я вас слушаю, тем больше поражает меня та легкость и изящество, с какими вы говорите по-французски. Конечно, вы провели три года в Париже, но если бы я прожил в Лондоне всю жизнь, я все же не научился бы говорить по-английски так же хорошо, как вы по-нашему. Чем вы занимались в Париже?

– Мой отец коммерсант, и он поместил меня к своему компаньону, а тот, в свою очередь, послал моему отцу своего сына, – так уж водится в торговом мире.

– А что, капитан, понравился вам Париж?

– Да, но только вам, французам, следовало бы устроить революцию вроде нашей, не против короля – он еще ребенок, а против этого плута итальянца, который, говорят, любовник вашей королевы.

– О, я с вами совершенно согласен, и это нетрудно было бы сделать, если бы только у нас нашелся десяток таких офицеров, как вы – без предрассудков, решительных и неподкупных. О, мы быстро расправились бы с Мазарини и так же притянули бы его к ответу, как вы вашего короля!

– А я думал, – сказал офицер, – что вы состоите на службе у Мазарини и что это он послал вас к генералу Кромвелю.

– Вернее сказать, я состою на службе у короля, но, узнав, что кардинал собирается послать кого-нибудь в Англию, я добился того, что послали именно меня, так как я горел желанием повидать гениального человека, который держит сейчас в руках судьбы трех королевств. И потому, когда он предложил мне и моему другу дю Валлону взяться за оружие в защиту старой Англии, – вы знаете, как мы отнеслись к этому предложению.

– Да, я знаю, что вы сражались рядом с Мордаунтом.

– Я беззаветно предан ему. Это прекрасный, храбрый молодой человек. Вы видели, как он ловко свалил своего дядю?

– Вы его лично знаете? – спросил офицер.

– Очень хорошо; могу даже сказать, что мы с ним очень близки. Дю Валлон и я прибыли вместе с ним из Франции.

– Я слышал, будто вы что-то уж слишком долго заставили его ждать вас в Булони.

– Что поделаешь? – сказал д’Артаньян. – Я был, как и вы, в конвое короля.

– Aга! – сказал Грослоу. – Какого короля?

– Да нашего, черт возьми! Малютки-king, [23] Людовика Четырнадцатого.

Д’Артаньян снял шляпу. Англичанин из вежливости сделал то же.

– А сколько времени вы охраняли короля?

– Три ночи, и, право, я с удовольствием вспоминаю об этих ночах.

– Разве маленький король такой милый ребенок?

– Король?.. Да он преспокойно спал.

– Так что же вас развлекало?

– А то, что мои друзья, офицеры гвардии и мушкетеры, приходили ко мне, и мы проводили ночи в игре с выпивкой.

23

Короля (англ.).