Все приключения Шерлока Холмса
Шрифт:
– Не бойтесь, без воды мы не останемся! – воскликнул третий. – Тот, кто мог высечь ее из камня, не покинет Свой избранный народ и теперь.
– Аминь! Аминь! – подхватили остальные.
Они собирались уже снова двинуться в путь, как вдруг один из самых молодых и зорких вскрикнул и указал на острую скалу, возвышавшуюся над дорогой. Зацепившись за край, на ней трепетал маленький розовый лоскуток, резко контрастировавший с унылым серым камнем. При виде этого яркого пятна мужчины придержали лошадей и вскинули винтовки; на подмогу авангарду из задних рядов тут же поспешили другие всадники. По колонне тревожно пробежало слово «краснокожие».
– Тут не может быть много индейцев, – сказал пожилой мужчина – судя по всему, военачальник. – Территорию поуни мы уже миновали, а других племен по эту сторону горного хребта нет.
– Позвольте мне пойти посмотреть, что
– И мне, и мне, – раздалась еще дюжина голосов.
– Оставьте лошадей здесь, мы будем ждать вас, – распорядился старейшина. Молодые всадники вмиг спешились, привязали лошадей и стали взбираться по крутому склону к тому месту, где трепетал лоскут, привлекший их настороженное внимание. Они карабкались ловко и бесшумно, с уверенностью и проворством бывалых лазутчиков. Оставшиеся внизу наблюдали, как легко они перепрыгивают с уступа на уступ, пока их силуэты не обозначились на фоне неба. Первым до места добрался молодой человек, поднявший тревогу. И вдруг те, что шли позади, увидели, как он всплеснул руками от удивления. Поравнявшись с ним, они и сами изумились открывшемуся их взорам зрелищу.
На небольшой ровной площадке, под скалистым уступом, лежал высокий, неправдоподобно тощий мужчина в вельветиновой куртке, с резкими чертами лица и длинной бородой. Его безмятежный вид и ровное глубокое дыхание свидетельствовали о том, что он крепко спит. А рядом, обхватив его жилистую коричневую шею белыми ручками, лежала маленькая девочка; ее златокудрая головка покоилась на его груди. Розовые губки ребенка чуть приоткрылись, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, младенческие черты озаряла счастливая улыбка. Пухлые белые ножки в белых носочках и изящных туфельках с блестящими пряжками являли удивительный контраст с длинными исхудалыми конечностями ее спутника. На выступе скалы над этой странной парой неподвижно-торжественно восседали три грифа. Недовольные появлением людей, они с резким пронзительным клекотом нехотя поднялись в воздух и, хлопая крыльями, улетели.
Крики мерзких птиц разбудили спящих. Ничего не понимая спросонья, они в недоумении озирались по сторонам. Потом мужчина с трудом встал и бросил взгляд вниз, на равнину, такую пустынную перед тем, как сон сморил его. Теперь от края до края ее пересекала огромная колонна людей и животных. Словно бы не веря самому себе, он протер глаза костлявой ладонью.
– Значит, вот оно какое, предсмертное видение, – пробормотал он. Девочка стояла, ухватившись за полу его куртки, но в ее взгляде читалось лишь безмерное детское любопытство.
Неожиданно объявившиеся спасатели быстро убедили путников в том, что они – не видение. Один из мужчин посадил девчушку себе на закорки, двое других взяли под руки ее немощного спутника, и все вместе они начали спускаться вниз.
– Меня зовут Джон Феррье, – представился путник. – Я да еще вот эта малышка – все, что осталось от группы, куда входил двадцать один человек. Остальные умерли от жажды и голода еще там, на юге.
– Это ваша дочь? – поинтересовался кто-то.
– Теперь, выходит, моя, – с вызовом ответил странник. – Моя, потому что я спас ее. И никто ее у меня не отнимет! Отныне она – Люси Феррье. А вы кто? – спросил он, с любопытством оглядывая своих опаленных солнцем дюжих спасителей. – У вас, похоже, неслабая команда.
– Да, тысяч десять наберется, – сказал один из молодых людей. – Мы – гонимые чада Божии, избранный народ ангела Мероны [29] .
– Никогда о таком не слыхал, – признался путник. – Многовато же у него избранников, как я погляжу.
– Не смей богохульствовать! Это для нас свято, – строго прикрикнул один из тех, кто поддерживал Джона под руку. – Мы – народ, который верит в священные заповеди, начертанные египетскими иероглифами на кованых золотых дощечках. Они были вручены святому Джозефу Смиту в Пальмире. До сих пор мы жили в Нову [30] – это штат Иллинойс, там мы возвели свой храм. А теперь ищем убежища и спасения от жестокого тирана и безбожников, пусть даже такое место найдется лишь в самом сердце пустыни.
29
Вероятно, имеется в виду Морони, то есть Энджел Морони, сын Мормона, который явился Джозефу Смиту в видении, ниспосланном ему в Пальмире, штат Нью-Йорк, в 1823 году.
30
Некогда
Название «Нову», видимо, вызвало у Джона Феррье смутное воспоминание, потому что он сказал:
– А, понимаю. Вы – мормоны.
– Да, мы мормоны, – ответили его новые знакомцы.
– И куда же вы идете?
– Мы не знаем. Рука Господа направляет нашего Пророка, а он ведет нас. Скоро вы предстанете перед ним, и он решит, что с вами делать.
К тому времени они достигли подножия горы. Их сразу же окружила толпа пилигримов – бледнолицых робких женщин, смеющихся ребятишек и настороженных, строгих мужчин. При виде младенческого возраста девочки и плачевного физического состояния мужчины отовсюду послышались возгласы удивления и сочувствия. Сопровождавшие необычную пару молодые люди, однако, не остановились. Окруженные теперь толпой мормонов, они проследовали к повозке, которая выделялась среди остальных своими большими размерами, а также нарядностью убранства. Она была запряжена шестеркой лошадей, между тем как в других упряжках было по две, от силы по четыре лошади. Кроме возницы, на козлах сидел большеголовый мужчина лет тридцати. По властному выражению лица в нем нетрудно было угадать верховного вождя. Мужчина читал книгу в коричневом переплете, но, когда толпа приблизилась, отложил ее и внимательно выслушал рассказ о необычном происшествии, после чего, повернувшись к только что найденным путникам, сурово произнес:
– Мы возьмем вас с собой только при одном условии: вы должны принять нашу веру. Волков в своем стаде мы не потерпим. Пусть лучше кости ваши останутся лежать в этой пустыне, чем в плоде заведется червоточина, которая со временем сгубит его. Согласны ли вы на такое условие?
– Какие могут быть вопросы! Я готов на любые условия! – воскликнул Феррье с таким энтузиазмом, что даже суровые старейшины не сдержали улыбки. Один лишь вождь сохранил на лице впечатляющую строгость.
– Брат Стэнджерсон, – сказал он, – возьми мужчину и ребенка к себе, накорми их и напои. Также вменяю тебе в обязанность приобщить его к нашему символу веры. А теперь вперед! Мы и так потеряли слишком много времени. Вперед, в Сион [31] !
31
В 1831 году колония обосновалась в округе Джексон, штат Миссури, позднее названном колонистами Сионом.
– В Сион! В Сион! – закричали мормоны. Этот клич, передаваясь из уст в уста, волной пробежал по всему каравану и, затухая, отозвался в дальнем его конце нечленораздельным рокотом. Под щелканье бичей и скрип колес головные повозки тронулись с места, и вскоре уже весь караван снова пришел в движение. Старейшина, попечению которого были вверены две приблудившиеся овцы, отвел их в свою повозку, где уже ждала трапеза.
– Вы поедете с нами, – сказал он, – и через несколько дней оправитесь от истощения. А пока запомните: отныне и навечно вы – наши единоверцы. Так повелел Бригам Янг [32] , а его устами глаголет сам Джозеф Смит, который и есть Глас Божий.
32
После убийства Смита Бригам Янг стал ведущей фигурой мормонизма и возглавил великое переселение мормонов в 1846–1847 годах к месту, известному теперь как Солт-Лейк-Сити.
Не будем описывать все те испытания и лишения, которые претерпели беглецы-мормоны, прежде чем обрели свое окончательное пристанище. С упорством, пожалуй, беспримерным в истории, они преодолели свой тяжкий путь от берегов Миссисипи до западных отрогов Скалистых гор. Дикари, хищники, голод, жажда, усталость и болезни – все преграды, какие воздвигала природа на их пути, – они превозмогли со стойкостью, приличествующей англосаксам. Тем не менее долгое путешествие и перенесенные ужасы заставили дрогнуть сердца даже самых непоколебимых. Поэтому, когда с высоты перевала им открылась наконец купающаяся в солнечных лучах долина Юты и от своих пастырей они услышали, что это и есть их земля обетованная и что просторы этой девственной нивы будут навек принадлежать им, не нашлось ни одного человека, который не упал бы на колени и не вознес бы небесам благодарственную молитву.