Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты

Рубинин Павел Евгеньевич

Пример того, как учат нашу молодежь, хорошо обнаружился на одном экзамене у нас в институте. Экзаменовался на аспиранта молодой инженер – отличник Менделеевского института. Я экзаменовал его так:

– Какие книги вы читали к экзамену?

Он называет 5–6 подходящих книг.

– Какая вам больше всех понравилась?

После некоторого раздумья он называет одну из них.

– Какая глава в этой книге произвела на вас наибольшее впечатление?

Он думает, неуверенно называет.

– Возьмите книгу в руки, откройте эту главу и расскажите, что вас наиболее заинтересовало в этом вопросе и почему?

Полное затруднение. Молчание.

Экзамен явно

прошел неудачно. Он мог бы ответить на любой вопрос по программе, но ответить на вопрос, который он сам себе задает, не умеет. Конечно, такой человек не годится в ученые.

1939

Резерфорд и мозли

Помню, еще в начале моей работы в Кембридже я как-то сказал Резерфорду: «У нас работает X. Он работает над безнадежной проблемой и напрасно тратит время, приборы и прочее». «Я знаю, – ответил Резерфорд, – что он работает над безнадежной проблемой, зато эта проблема его собственная. И если работа у него не выйдет, то она научит его самостоятельно мыслить и приведет к другой проблеме, которая уже будет иметь экспериментальное решение». Так потом и оказалось. Он многим готов был пожертвовать, чтобы только воспитать в человеке независимость и оригинальность мышления. И если они проявлялись, Резерфорд окружал такого человека заботой и поощрял его работу.

Как пример умения Резерфорда верно направлять работу своих учеников приведу историю большого открытия, сделанного Мозли. Ее мне рассказал сам Резерфорд. В 1912 году Мозли работал у него в Манчестере. Это был очень молодой человек, но Резерфорд говорил мне о нем как о своем лучшем ученике. Мозли сразу же сделал небольшую, но хорошую работу, после чего пришел к Резерфорду и рассказал о трех возможных темах работ, которые он хотел бы делать. Одна из них была как раз та классическая работа, которая сделала имя Мозли всемирно известным, – установление зависимости длины волны рентгеновских лучей атома от положения его в периодической системе. Резерфорд отметил, что считает эту тему самой важной, и посоветовал Мозли взяться именно за нее. Резерфорд не ошибся: работа оказалась исключительно важной. Но он всегда отмечал, что идея принадлежит Мозли.

Задача Джинса

Значимость творческого таланта хорошо иллюстрируется следующим примером, который, насколько мне известно, был давно еще предложен Джинсом. Положим, у нас есть х – число пишущих машинок. За каждой машинкой сидит обезьяна, умеющая только ударять по клавишам, то есть существо, полностью лишенное творческих способностей в области литературы. Спрашивается: каково должно быть число таких машинок-обезьян, чтобы одной из них посчастливилось написать, скажем, «Гамлета» – одно из самых выдающихся произведений мировой литературы, созданное гением Шекспира?

Задача решается просто. Вот ее решение. Положим, при использовании всех клавиш и регистров современной машинки, чтобы первая буква была правильна, нужно 100 независимых ударов обезьянами и такое же число машинок. Тогда, чтобы n начальных букв совпали с текстом «Гамлета», число обезьян х = 100n = 10²ⁿ. Таким образом, получаем довольно неожиданный результат.

Чтобы совпали только первые 40 букв, то есть меньше первой строчки текста «Гамлета», число обезьян х должно быть около 1080,

а это число атомов во всей Вселенной – такой, какой она представляется современным астрономам.

Конечно, задача таким путем еще не полностью решена. Напечатанное обезьянами нужно еще прочесть и найти искомый текст. Чтобы осмыслить напечатанное, нужен человеческий ум хотя бы и без творческих способностей, но умеющий критически оценить литературное качество напечатанного.

Приведенная задача, конечно, нереальна: никто не предполагает создавать научные институты из обезьян. Но все же она хорошо иллюстрирует необходимость тщательного подбора сотрудников научных институтов из людей с творческим дарованием, так как в науке каждый плохо осмысленный поиск почти сразу, как и в случае с обезьянами, понижает вероятность успешного решения поставленной задачи до нуля.

1971

С точки зрения нормального человека

Мне помнится такой разговор с Резерфордом за обедом в Тринити-колледже. Не помню, по какому поводу – под влиянием ли книги Ломброзо «Гений и помешательство» или по другой причине, – я развил взгляд, что всякий крупный ученый должен быть до некоторой степени сумасшедшим. Резерфорд услыхал этот разговор и спросил меня:

– По вашему мнению, Капица, я тоже сумасшедший?

– Да, профессор.

– А как вы это докажете? – спросил он.

– Очень просто, – ответил я. – Помните, несколько дней назад вы сказали мне вскользь, что получили письмо из США, в котором крупная американская фирма (не помню сейчас, какая; по-видимому, это была «Дженерал электрик») предлагала вам построить в Америке колоссальную лабораторию и при этом обещала платить сказочное жалованье. Вы только рассмеялись в ответ на такое предложение и серьезно его не стали рассматривать. Так вот, с точки зрения нормального человека, вы поступили как сумасшедший.

Резерфорд рассмеялся и сказал, что, по всей вероятности, я прав.

1966

Можно ли носить бороду?

Приходят однажды к раввину евреи и спрашивают его, можно ли им, евреям, носить бороду.

– Конечно нет, – ответил раввин. – Настоящим евреям нельзя носить бороду.

И евреи ушли, но на улице снова заспорили, вернулись к раввину и говорят:

– Послушай, равви. Но у тебя-то самого есть борода, а ведь ты настоящий еврей.

– Отличие между нами заключается в том, что я ни у кого не спрашивал, можно ли мне носить бороду, – сказал мудрый раввин.

Записал И. А. Зотиков

Чей вклад больше?

По берегу реки прогуливались трое друзей с собакой. Вдруг один из них заметил лежащий на другом берегу мешок и воскликнул: «А может быть, там что-то ценное?!» Тогда второй предложил третьему, хозяину собаки, приказать ей переплыть реку и принести мешок, что и было тотчас сделано. Открыв мешок, друзья обнаружили в нем действительно ценные вещи, и разгорелся спор, как разделить найденное. Тот, кто первым увидел мешок, утверждал, что должен получить большую часть, так как именно он увидел загадочный предмет на другом берегу. На большей доле настаивал и тот, кто предложил послать собаку за ценностями. А хозяин собаки уж тем более утверждал, что большая часть принадлежит ему, ибо без пса они никогда бы не стали владельцами ценностей.