Все против короля
Шрифт:
– Не переживай, он сделает все в лучшем виде, – сказал дед и убрал конверт в нагрудный карман своей рубашки.
Когда Ариша ушел, я занялась домашними делами, но почти сразу же раздался звонок в дверь. Я подумала, что это Вадим, но ошиблась. Пришел Курбатов.
– Сергей Дмитриевич, – обрадовалась я, – здравствуйте! Проходите, пожалуйста.
– Доброе утро, Полина! А где Аристарх Владиленович? Все еще спит?
– Нет, он уехал в город. Вы с ним буквально на пять минут разминулись.
– Как жалко! Давно я его не видел, – сказал полковник,
– Да вы проходите! Я очень рада вас видеть. Кофе будете?
– Не откажусь, хотя я заехал к вам ненадолго. Дела!
– Сергей Дмитриевич, у вас есть для меня какая-то информация?
– Есть, – подтвердил Курбатов, усаживаясь за барную стойку. – Как я и предполагал, Молоканов – уроженец Горовска. Он проходил у нас по одному делу, но при активном вмешательстве Кудринцева все замялось. Директор «Красного Октября» использовал все свои связи, на следствие надавили, и дело развалилось.
– А что за дело? – осведомилась я, насыпая в кофеварку молотый кофе.
– Олег Молоканов сбывал фальшивые доллары. Было это примерно три года назад. В официальные обменные пункты он с ними, конечно, не совался, время от времени менял баксы у частных лиц. Подделки были очень качественные, но один бдительный гражданин все-таки обнаружил, что ему подсунули фальшивку, и обратился в органы. Мы установили за Молокановым наблюдение и взяли его с очередной поддельной купюрой в сто долларов. Конечно, Олежек стал ваньку валять, мол, понятия не имею, что это не настоящая банкнота. Сам же он вроде бы купил доллары с рук у какого-то неизвестного мужика в поезде Горовск – Москва. Пока мы отрабатывали связи Молоканова, Владимир Дмитриевич и подсуетился. Оказалось, что его сын Сергей дружит с Олегом еще со школьной скамьи. В итоге дело это закрыли за недостаточностью улик. Молоканов был сам представлен жертвой обстоятельств. Вскоре он в областной центр рванул и открыл там фирму «Сеул». Я коллегам из области дал ориентировку, чтобы проверили его по своим каналам, но на это нужно время.
– Я понимаю, это дело не одного дня, – сказала я и поставила перед гостем чашку кофе.
– Спасибо. Да, вот еще что мне удалось выяснить. Дочь Кудринцева Марина сожительствует с Олегом Молокановым.
– Как вы это узнали?
– Для нашего ведомства нет тайн даже в личной жизни отдельных граждан.
– То есть Кудринцевы с Молокановым едва ли не родственники, – размышляла я вслух. – Во всяком случае, бизнес они ведут по-родственному.
– Похоже, что так. Только это родство боком для всех вышло. Здорово подставил Молоканов Кудринцева!
– Пока он подставил только Борщинского, – заметила я.
– Да, – согласно кивнул Курбатов. – Истомина действительно сняли, потому что он практически докопался до истины. Я с ним лично беседовал в неформальной обстановке. Леонид Павлович сказал мне, что все оборудование поступает на склад «Сеула» не прямо из Южной Кореи, а еще через несколько посреднических предприятий. Сертификаты на оборудование очень сомнительные. Взорвавшийся
– Надолго?
– Еще не знаю. Как получится. Приеду – позвоню. Да, вот еще что... Я узнал, что около двадцати лет назад сам Владимир Дмитриевич находился под следствием. Он обвинялся в том, что нанес тяжкие телесные повреждения одному гражданину.
– Избил кого-то?
– Да, любовника жены. В результате тот человек без глаза остался.
– Так почему же Кудринцева за это не осудили? – воскликнула я.
– Видишь ли, Полина, дело было закрыто за недостаточностью улик.
– Ясно, дал следователю на лапу.
– Не знаю, у меня таких данных нет.
– Сергей Дмитриевич, насколько мне известно, Кудринцев – мастак руки распускать. Он жену свою постоянно колотит, я сама видела у нее на скуле синяк. Знаете, а ведь директор завода, наверное, мог бы и меня ударить, если бы ему не помешали, – я рассказала Курбатову о том, что произошло в кабинете генерального.
– Н-да, – протянул полковник. – Мэр вовремя позвонил. А ты, Полина, отчаянная! Вот так прямо и открыто пошла против директора завода.
– Он был не прав. Увольнение Борщинского незаконно!
– Согласен, поэтому я выражаю тебе свое восхищение. Хотя твоя прямолинейность меня несколько пугает.
– А что, по-вашему, я должна была делать?
Курбатов немного подумал и сказал:
– Не знаю, наверное, именно так и стоило поступить... Спасибо за кофе. Очень вкусный...
– Вы уже уходите?
– Да, у меня много дел. Если еще что-нибудь выясню, то позвоню. Передавай привет Аристарху Владиленовичу, – сказал полковник и направился к выходу.
– Непременно. – Я не стала задерживать Курбатова.
Когда он ушел, я сразу же озаботилась тем, как мне самой зацепить Марину и ее сожителя. Мыслей было много, но к окончательному решению я так и не пришла. Потом позвонила Алинка и спросила, готов ли проект чайного домика. Я сказала, что проект пока в работе. Нечаева приняла все это за чистую монету, а я испытала легкое угрызение совести.
– Ладно, значит, с этим все в порядке, – подытожила Алина. – Поля, мы сегодня с Геннадием будем на конюшне...
– Тогда у меня к тебе будет одна просьба.
– Какая?
– Ты не могла бы найти предлог, чтобы увидеть Мешкова...
– Да не проблема! Я должна его о чем-то спросить, да?
– Разговаривай с ним о чем хочешь. Меня интересует только то, в каком расположении духа Игорь Алексеевич будет пребывать сегодня во второй половине дня.
– Странная просьба, но если тебе это так важно, то я обязательно найду повод, чтобы зайти к нему в офис, – пообещала Нечаева и, в свою очередь, спросила: – Поля, а когда рабочие смогут приступить к строительству чайного домика? Ты можешь назвать мне точную дату?