Всё пройдёт и это тоже 2
Шрифт:
Однажды в город приехал новый учитель истории. Он был умён, обаятелен и сразу же привлёк моё внимание. Мы проводили много времени вместе, гуляли по окрестностям, обсуждали книги и фильмы. Я почувствовала, что снова могу возможно полюбить.
Но прошлое не отпускало. Однажды вечером в местном баре, куда мы пошли передохнуть в конце рабочей недели своей компанией из школы, я увидела знакомое лицо. Это был один из людей Ромы. Он смотрел на меня с удивлением и каким-то злым азартом. Я поняла, что он меня узнал.
Мне снова нужно было бежать. Бежать, чтобы спасти себя и дочь.
Сердце бешено заколотилось при виде этого паганца из прошлого. Страх парализовал меня, но я понимала, что времени на раздумья нет. Собрав всю свою волю в кулак, я сделала вид, что не узнала его, и быстро вышла из бара, стараясь не привлекать к себе внимания. Дома я сразу же начала собирать вещи. Я знала, что у нас есть немного времени, прежде чем «они» (люди Ромы) нас найдут.
Учитель истории, Андрей, заметил моё смятение. Я не стала ничего скрывать и рассказала ему всю правду о своём прошлом. Он выслушал меня с пониманием и предложил свою помощь. Вместе мы разработали план очередного моего побега. Андрей помог мне найти новое убежище в другом городе, где нас никто не знал.
Мы уехали той же ночью. Дочь, конечно, была расстроена из-за переезда, но я объяснила ей, что это необходимо для нашей безопасности и нашего спокойствия. Она доверяла мне и знала, что я всегда принимаю правильные решения.
В новом городе мы в очередной раз начали свою новую страницу в нашей жизни. Я нашла работу, дочь пошла в новую школу. Андрей остался с нами, и наши отношения стали еще ближе. Я чувствовала, что наконец-то могу быть спокойна и счастлива. За исключением того, что Андрея я не воспринимала как мужчину. Да и к тому же прошлое все ещё маячило где-то на горизонте, напоминая о себе каждый раз, когда я видела незнакомого человека на улице.
Прошло несколько месяцев. Мы обжились в новом доме, привыкли к новому ритму жизни. Я даже начала посещать курсы рисования, о которых давно мечтала. Дочь нашла новых друзей, и её глаза снова засияли. Андрей стал мне настоящей опорой, другом и, возможно, чем-то большим.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, я заметила знакомую фигуру. Сердце ухнуло в пятки. ОН. Я бросилась бежать, но было поздно. Он перехватил меня, схватил за руку и прошипел:
— Я наконец-то нашёл тебя сам. Прошу тебя: давай поговорим! Я так больше не могу. Я хочу спокойствия и тишины, но ты всё усугубляешь! Ты хоть понимаешь, что раз за разом, убегая от меня, ты подвергаешь себя и нашу дочь опасности, которая может прилететь из моего прошлого?
Я не хотела этого слышать и поэтому вырвалась из его рук и побежала домой, захлебываясь в слезах то ли от ужаса, то ли от нахлынувших чувств к Роме, которые я так старательно пыталась заткнуть куда подальше, а может от понимания того, что он прав в своих словах. Андрей и дочь ждали меня. Я рассказала им всё. Мы понимали, что бежать больше некуда. Пришло время либо дать отпор, либо уже сдаться.
Андрей,
— Мы не позволим ему разрушить нашу жизнь. Мы будем бороться. Вы уже привыкли к своей этой жизни, в которой вы сейчас живёте.
И я знала, что он прав. Надо как-то успокоиться. Пусть мы — семья, пусть не как жена и муж, но всё-таки. И мы будем защищать друг друга до конца. Но…
Андрей обнял меня, стараясь успокоить дрожь. Дочь, хоть и напуганная, смотрела на нас с решимостью в глазах, явно что-то желая сказать, но не стала ничего говорить. Мы закрыли все окна и двери, проверили замки. Страх витал в воздухе, но вместе с ним крепла и уверенность, что мы справимся.
Ночь прошла в тревоге. Мы дежурили по очереди, прислушиваясь к каждому шороху.
В один из вечеров, когда мы ужинали, раздался громкий стук в дверь. Мы замерли, переглянулись. Андрей встал и, сжимая в руке кухонный нож, пошел открывать. Я и дочь последовали за ним, готовые к определённой схватке.
На пороге стоял Рома. Его глаза горели злобой и ещё непонятно какими эмоциями. Но на этот раз мы не убежали. Мы были готовы. Мы едины. И мы будем защищать друг друга: я и Андрей.
Мой так сказать сожитель резко распахнул дверь. Злобный оскал скривил лицо моего преследователя. Рома попытался ворваться в дом, но Андрей оттолкнул его, выставив вперед нож. Завязалась отчаянная борьба. Я в этот момент испугалась, что всё закончиться плохо. Мой страх меня окутал моё тело полностью.
Я подскочила, схватила сковороду, и хотела ударить нападавшего по голове. Но меня остановила дочь.
— Мам, я хочу с папой жить! Мне надоело бегать и жить под чужими документами! — услышала я её слова.
Я замерла за сковородой в руках. Мужчины тоже перестали драться. И тут в моей голове всё встало на свои места.
Но Андрей в этот момент воспользовался замешательством врага и вытолкнул его за порог, захлопнув дверь и задвинули засов. Преследователь яростно колотил в дверь, выкрикивая просьбы о том, чтобы спокойно встретиться и поговорить всем, абсолютно всем вместе обо всем.
Но в первую очередь я должна в данный момент поговорить со своей дочерью, с моей и Ромы дочерью.
Я опустила сковороду на стол. В голове пульсировала только одна мысль: как такое возможно? Как ребёнок может желать жить с человеком, который только что пытался ворваться в наш дом, которого она почти не знала и уже наверняка не помнит его толком.
Андрей присел на корточки перед моей дочерью.
— Милая, ты же знаешь, я люблю тебя больше всего на свете, как родную дочь. Разве ты не видишь, что этот человек опасен?
Дочь упрямо покачала головой.
— Нет, мама говорит, что он плохой. Что он вечно кричит и злиться. А он спокойный. Он обещал, что мы будем гулять в парке и есть мороженое. Он познакомит меня с Родионом, с моим братом и бабушкой.
Я почувствовала, как внутри все обрывается. Мои слова, мои попытки защитить её от правды, обернулись против меня. Я создала образ монстра, чтобы оградить её хоть на какое-то время от выяснения наших отношений, а в итоге она предпочла ему иллюзию спокойствия.