Все радости — завтра
Шрифт:
— Черт побери, Скай, — тихо сказал он и сомкнул руки на ее спине. Она вздохнула с таким облегчением, что он тихонько рассмеялся и погладил ее по волосам. — Никогда не видел столь честной женщины, как ты, любимая. Иногда это даже пугает меня немного.
Наблюдавший за этой сценой через перила лестницы второго этажа Эдмон де Бомон не мог разобрать слов этой пары, но было ясно, что этот великан страстно любит леди Бурк и она его тоже. Когда к нему подошел юный граф Линмутский, Эдмон спросил мальчика:
— Кто там стоит с твоей мамой,
— Дядя Адам! Как вы оказались в Лондоне?! — На его лице светилась неподдельная радость.
Эдмон де Бомон поспешил за мальчиком и прибыл на место как раз вовремя, чтобы услышать ответ великана, заключившего мальчика в объятия:
— Я приехал пожелать твоей маме спокойного плавания, мой граф. А как тебе удалось ускользнуть с дворцовой службы?
— Мы здесь уже почти месяц, дядя Адам. Виллоу, Мурроу и я! Мы катались с мамой, и устраивали пикники, и ездили по магазинам и портным. Мама сшила столько новых платьев, ведь в Бомон де Жаспре почти круглый год лето, так говорит Эдмон.
— А кто такой Эдмон, мой граф?
— Эдмон де Бомон — это я, — последовал ответ, и Адам де Мариско в удивлении посмотрел вокруг. Он никого не видел.
— Я здесь, внизу, месье, — снова послышался голос, и Адам взглянул вниз. — Я Эдмон де Бомон, наследник де Бомон, — повторил он.
Адам был удивлен.
— Ты выходишь замуж за него? — спросил он напряженно.
— Нет, Адам, это его племянник, который должен сопровождать меня в Бомон де Жаспр.
— Герцог похож на него? — Адам размышлял о том, как придушить Уильяма Сесила.
— Месье, я жертва неудачных родов, — сказал Эдмон, — мой дядя такой же, как все люди, уверяю вас.
— Эдмон, это Адам де Мариско, правитель острова Ланди. Помнишь, я говорила тебе, что у меня всего два лучших друга? Так это второй.
Адам де Мариско посмотрел на Эдмона де Бомона, затем вдруг наклонился, поднял карлика и посадил его на сгибе своей мускулистой руки так, что их глаза оказались на одном уровне.
— Вот так должны разговаривать мужчины, месье, — сказал он.
— Идет, лорд великан! Сколько же в вас росту?
— Ровно метр девяносто пять сантиметров, — отвечал Адам.
— Итак, вы почти в два раза выше меня, ибо во мне чуть больше метра.
Скай была поражена, видя, как Адам шагает с Эдмоном на руке, непринужденно болтая с ним.
— Так им проще всего говорить, — заметил Робби. — Ну и здорово придумал дядя Адам!
Скай улыбнулась. Это было умно со стороны Адама, но он всегда отличался тем, что умел завоевать расположение собеседника. Он предпочитал жить на Ланди, и двор Елизаветы Тюдор потерял в нем ценного придворного. Но она не могла винить его.
Бомон де Жаспр вернулся в Уайтхолл, Робби отправился инспектировать злачные места Лондона, а леди Сесили с детьми улеглись, и только тогда Адам и Скай остались наедине. Она распорядилась
Ему понравится и ее наряд: один из ее алжирских кафтанов из розового шелка с широкими длинными рукавами и глубоким вырезом, с маленькими перламутровыми пуговицами, начинающимися прямо под грудью. В тон кафтану — восхитительные шелковые плоские шлепанцы с загнутыми мысками. Волосы только что вымыты и распущены. И никаких украшений.
— Не могу понять, почему вы не вышли замуж за лорда Ланди, — заметила ей Дейзи.
— Потому что он не хочет жениться на мне, — просто ответила Скай.
— Вы шутите, госпожа! — изумилась Дейзи.
— Нет, Дейзи. Он думает, что мне в качестве мужа нужен не островной вождь, а могучий и грозный повелитель.
— Он просто дурак, — откровенно сказала Дейзи, и в тот же момент в дверь спальни постучали.
— Дейзи, открой дверь, — приказала ее госпожа, — и можешь идти отдыхать. Ужин уже стоит на буфете, и все остальное сегодня я сделаю сама.
Дейзи сделала реверанс и открыла дверь, чтобы пригласить Адама де Мариско в спальню.
— Добрый вечер, милорд, — сказала она приветливо, снова приседая в реверансе, и затем закрыла за собой дверь.
— Ты прекрасна, — сказал он, пожирая Скай своими дымчато-голубыми глазами. Она улыбнулась.
— Мой повар приготовил для тебя замечательный ужин.
— Сегодня вечером я хочу только тебя, Скай. — Он устремился к ней, но она быстро отступила в сторону.
— Неужели ты хочешь оскорбить моего повара? — В ее глазах плясали веселые чертики. — Если ты оставишь этот замечательный ужин нетронутым, будет колоссальный скандал. Все мои домашние будут удивляться, как это такой ужин, на приготовление которого было потрачено столько трудов, остался нетронутым.
— Но сначала поцелуй, ирландская ведьма, — сказал он.
— Только поцелуй — и я пропала, нахал. Я вижу, что придется обращаться с тобой, как с моими детьми. Никаких игр, пока не съешь ужин, Адам. — Она так старалась выглядеть суровой, что он рассмеялся.
— Отлично, я поем.
Он сел на один из стульев, поставленных друг против друга за маленьким прямоугольным дубовым столом, и наблюдал, как Скай сервирует стол. Она поставила на стол дымящиеся мидии и налила в его кубок бледно-золотое вино, а затем села напротив. Они молча начали трапезу. После первого блюда она сервировала второе, и он одобрительно промычал: