Все радости жизни

Кодочигов Павел Ефимович

Никто не подтверждает и ссылки Хорьковой на то, что она была в этот ответственный момент на улице. Хорькова выглядывала из окна, а из окна, как мы убедились при выходе на место происшествия, Хорькова не могла видеть, что происходило у стены дома.

Метаморфоза в показаниях этой свидетельницы удивительна. Вначале я думал, что она произошла из-за угрозы привлечения Хорьковой к ответственности за дачу ложных показаний. Оказывается, ларчик открывался проще. Хорькова полностью разоблачила себя в судебном заседании, заявив, что Нина Макарова побила ее дочь, и тогда Хорькова пошла в милицию и дала показания против подсудимого!

Товарищи судьи! Сегодня я задерживаю

ваше внимание дольше обычного, но надеюсь, что это оправдано. Макарову предъявлено тяжкое обвинение. Я нахожу его необоснованным, во всяком случае недостаточно подтвержденным, и мне не обойтись без самого тщательного разбора собранных следствием доказательств. Я не оправдываю само преступление, а защищаю человека, в нем обвиняемого. Убийство, при каких бы обстоятельствах оно ни произошло, всегда вызывает гнев и осуждение. Убийство в пьяной драке, из-за мелочной ссоры — тем паче. Мы рассматриваем еще более тяжелый случай: предполагается, что брат убил брата. Я слышу возмущенный ропот в зале, но повторяю: да, пока лишь предполагается, ибо по нашим законам человек считается виновным после вынесения приговора. До него — он невиновен!

Пока невиновен и Макаров, хотя многие присутствующие в зале в душе его уже осудили: вел недостойный образ жизни, пил, дрался и раньше, работал спустя рукава. Что стоит такому пустить в ход нож? Изолировать надо Макарова от общества, и чем скорее, тем лучше! В суде оглашалось письмо матери братьев Макаровых. Она просит дать Валентину самое суровое наказание, если он виноват. Раз уж мать так пишет, так о чем же еще рассуждать? Я понимаю эту несчастную женщину, я разделяю ее гнев и скорбь. И уверен, что суд учтет требование матери. Но суд обязан учесть и ее условие — «если виноват».

В делах подобного рода большое значение имеет анализ поведения подозреваемых до совершения преступления и после него. Поведение лиц, так или иначе причастных к трагедии до ее окончания, мы проследили. Давайте сделаем то же самое, но уже в другом времени, за чертой финиша. Картина здесь вырисовывается довольно любопытная и наводит на многие размышления.

Итак, обычная драка неожиданно для всех, кроме убийцы, закончилась тем, что один из ее участников оказался смертельно раненным. Панов и его подруга Соболева тут же исчезают с места происшествия. Говорят, что побежали вызывать «скорую», но почему-то не вызвали. Казалось бы, Панову и Соболевой следовало вернуться и узнать, убит Александр Макаров или только ранен. Они же усаживаются на скамейке в скверике и о чем-то беседуют. Договариваются идти в милицию, но приходят почему-то в общежитие, и там Панов клянется другой знакомой: «Тома, я не убивал!» Однако судьба Александра его все-таки волнует. Снова с Соболевой он спешит в больницу. Заходит туда одна Соболева. Паков ждет результата на улице.

А далее? Далее, пока идет следствие, Панов неоднократно приходит на квартиру Макаровых и, по утверждению Нины, упрашивает ее обвинить в убийстве Вагина. Не отрицая этих посещений, Панов говорит, что заходил к Макаровой по ее просьбе. Поверить в это трудно — вы знаете, что Макарова боялась оставаться с Пановым наедине, всегда старалась пригласить кого-нибудь из соседей, а последний раз даже не пустила Панова в комнату.

Почему так мечется и неспокойно ведет себя Панов? Чего он боится? И почему на его куртке и под ногтями обнаружена кровь погибшего? Она обнаружена и на одежде подсудимого, но Макаров оказывал брату помощь, Панов же сразу сбежал.

Вагин упорнейшим образом, вопреки всему, и чем далее, тем убежденнее, говорит: «Я там не был!» А между

тем все свидетели видели Вагина у дома Макаровых. На первом судебном заседании это подтвердила даже его жена, ныне по понятным причинам в суд не явившаяся. Сам Вагин на предварительном следствии признавал, что был в квартире Макаровых, выпивал с Макаровым, но, делал оговорку Вагин, ушел до начала драки. В суде он изменил показания, говорил, что не хотел идти в гости, поэтому отстал от Макарова по пути и вернулся домой, но не мог попасть в квартиру из-за потери ключа. Пошел на завод, чтобы сделать отмычку, и вдруг обнаружил ключ в кармане. Можно было бы и поверить Вагину, но дело в том, что ему в описываемой так тщательно ситуации не были нужны ни ключ, ни отмычка — его жена и жена Макарова после ухода мужчин некоторое время оставались в квартире, и попасть в нее было проще простого.

Был Вагин у Макаровых, присутствовал при драке! Был! В этом мне не надо вас даже убеждать.

Есть данные о том, что Вагин принимал непосредственное участие в драке. Не потому ли, по свидетельству Соболевой, после совершения убийства жена толкала Вагина в спину и говорила: «Уходи, уходи отсюда поскорее!» Эти показания проходят как бы вторым планом, должного внимания им не придано, однако Вагин понимает, насколько они для него опасны, и потому настойчиво «уводит свою фигуру» подальше от места происшествия.

Теперь о поведении Макарова. Не кажется ли вам нелогичным, что предполагаемый убийца бросает на месте происшествия нож, а затем, узнав о смерти брата, хватает первое попавшееся в руки орудие, выбегает на улицу в совершенно диком состоянии и кричит: «Всех убью за брата!» Мне могут возразить: это хорошо разыгранная уловка. Позвольте с этим не согласиться. Не верю, что Макаров мог так быстро перестроиться, и не потому, что еще молод и неопытен в таких психологических вывертах, а потому, что был изрядно пьян, а у пьяного на первый план выходят эмоции, на макиавеллистические штучки в таком состоянии человек не способен.

Убийца ищет убийцу! Вот этот-то «поиск» больше всего заставляет меня сомневаться в правильности предъявленного Макарову обвинения. Виновные так себя не ведут!

Когда вспыхивает надежда, что брат еще жив, Макаров бросает напильник и бежит за «скорой помощью», медицинские работники прибывают к раненому по вызову Макарова, а не Панова и Соболевой.

Вы, наверное, дадите оценку и такому факту: после свершившегося Нина Макарова старается привести раненого в чувство, делает ему искусственное дыхание и лишь после этого набрасывается на Алтуфьеву и кричит: «Это из-за тебя, коза, убили деверя!» Смысл этой фразы понятен: Панов появился в компании Макаровых благодаря Алтуфьевой, он ее старый друг. И не таятся ли в этих словах скрытые пружины, которые остались неизвестными ни следствию, ни участникам нынешнего процесса?

А что нам известно? Никто из свидетелей, кроме Хорьковой, не видел не только нанесения Макаровым ранений брату, но и ножа в его руках. Бровкина прямо указывает нам на Панова, Хорькова — на Макарова. Бровкина несовершеннолетняя, к ее показаниям нужно относиться очень осторожно. Но еще большей осторожности требуют показания Хорьковой — человек, который сегодня готов обвинять в самом тяжком преступлении одного, а завтра другого, не заслуживает доверия.

Товарищи судьи, мне пришлось разобрать поведение не только Макарова, но и Панова, и Вагина. Я не могу утверждать, что убийство совершил Панов или Вагин, я лишь допускаю такую возможность, но я не вижу и достаточных оснований для того, чтобы признать виновным Макарова.