Все рассказы про Ирокезовых
Шрифт:
Они продолжили путь, только теперь Ирокезов младший погрустнев шел чуть позади отца.
— Всю душу растравил, — ворчал отец — Версаль ему теперь подавай, графинь… Сам-то на кого похож?
Сын в ответна упреки только вздыхал. Наслушавшись вздохов, отец смягчился.
— Поживем тут, осмотримся, придумаем что-нибудь… Раз земля есть, то и удовольствия будут. Нормальные земные удовольствия.
Погруженные в воспоминания они вскоре перестали обращать внимание на фруктовое изобилие вокруг себя, а потом
— Вот и тут люди живут, — утешил отец сына — А раз люди есть то и брадобреев найти среди них можно.
Он хохотнул и добавил.
— И графьев и графинь и наливки графин…
Они вышли к озеру и пошли по берегу. Загребавший босыми ногами теплый песок Ирокезов младший извлек из него шляпу явно европейского покроя.
— Эй, папенька! Тут след белого человека!
Ироккезов старший осмотрел находку и пренебрежительно бросил ее в о воду.
— Не графская это шляпа. Твой брат, морячок какой-то бедствует… Открыватель земель.
Бедствующего морячка они обнаружили неподалеку… Как это не странно, но он походил больше на жертву пожара, а не кораблекрушения. Под оторопелым взглядом оборванного и обгорелого моряка они пересекли то ли ручей, то ли небольшую речушку.
— Слушай, друг! Брадобреи тут у вас есть? — дружелюбно спросил Ирокезов-младший.
Матрос зачем-то поглядел на небо и сказал, видно обалдев и ничего не понимая в происходящем.
— Не, мужики, вы чего? Нету у нас никаких брадобреев. Отродясь не было, и сейчас нет. Сами что ли не видите — дико живем!
Он отчаянно махнул рукой. Было видно, что такая жизнь и самому ему надоела хуже горькой редьки.
— Зубов не чистим! Умываемся и то через раз, когда пьем. Нет у нас брадобреев! Нет и небудет!
— Будут, — успокоил его Ирокезов старший, голосом не обещавшим ничего хорошего. — Надо только поискать. Главное правильно вопрос поставить.
— Это как это?
— А вот это видел?
Он показал воспрянувшему духом морячку кулак.
— Да тут этим никого не удивишь, — отмахнулся тот от демонстрации. — Тут мордобой дело привычное. Одно слово — дикость.
— Ну, мордобой мордобою рознь, — туманно сказал Ирокезов младший. Матрос только плечами пожал.
— Ладно… Ты давно тут бедствуешь?
— Полгода почти
— Значит, кто тут что знаешь и кого где искать — тоже, — полувопросительно, полуутвердительно сказал папаша. Матрос опять пожал плечами.
— Да тут и нет ничего. Деревня вон там, — он показал рукой в сторону. — Вон там лес. Во-о-он гора огнедышащая. Вон море. Больше и нет ничего.
— А пещера с сокровищами? Тебе ее не показывали?
— Чего? — переспросил матрос. Он наклонился вперед, словно боялся ослышаться. — Чего?
— Пещеру с сокровищами. Нет?
Ирокезов старший пошел в сторону деревни. Следом пошел ничего не понимавший сын. Догнав отца, спросил.
— Какая пещера? Какие сокровища? Кладоискатель нашелся…
— Какая пещера? Обычная. Раз есть гора, значит, есть и пещера. Сокровищ там, конечно, может и не быть…
Он обернулся и увидел, как матрос-погорелец побежал следом.
— Не люблю таких..
— Он теперь за нами хвостом ходить будет.
— Ну и пусть ходит. Нужен же нам провожатый.
Матрос догнал их и пошел, отставая на пару шагов.
— А вы-то как тут оказались. Потерпевшие что ли?
— Это от кого потерпевшие? — нахмурился Ирокезов младший. — Обычно от нас терпят..
— Крушение потерпевшие, — поправился матрос.
— Нет. Мы по собственной надобности путешествуем, — ответил Ирокезов старший укрепляя подозрения матроса. Опережая другие вопросы, что без сомнения висели у него на языке, сам спросил:
— А ты как тут оказался? Корабль потопил?
— Да нет. Капитан с корабля выгнал.
— Это за что же нынче с кораблей выгоняют? — заинтересовался Ирокезов младший.
— За буйство. — матрос горделиво приосанился.
— Ну-у-у-у-у-у? — с ноткой интереса переспросил Ирокезов старший — чего же ты такого натворил?
— Капитану ногу сломал.
Интерес к персоне погорельца у Ирокезова старшего пропал, увял, испарился. Он и сам как-то не так давно тоже сломал ногу Магелану, когда тот пытался пройти на своем корабле мимо мыса Бурь без остановки, так что ничего необычного в это не углядел.
— Тю-ю-ю-ю. Хиба ж це буйство? Це членовредительство! — сказал он. Матрос увял.
Разговаривая на посторонние темы, они дошли до деревни.
Крытые пальмовыми листьями хижины стояли кругом. В просветах между стенами было видно, как там мечутся люди.
— А ихняя порода против нашей помельче будет, — заметил Ирокезов младший, разглядывая мужчин с копьями и дубинами.
— Расист, — поморщился отец. — Харч тут скверный. Понимать надо. Посмотрел бы я на тебя, проживи ты всю жизнь на ананасах.
Толпа жителей с дубьем вышла навстречу Ирокезовым. Герои остановились, разглядывая убогих противников.
— Копья мелкие, дубинки легкие… Может я один их… А? — предложил сын. Ирокезов старший не ответил сыну.
— Хинди руси бхай бхай, — произнес он волшебное заклинание, однажды крепко его выручившее в стране собакоголовых людей, что находилась на самом краю земного диска.
Там эти слова чудесным образом разрядили напряженную обстановку, однако тут это не сработало. Мелкими шагами туземцы приближались. Вождь, как и полагалось военачальнику болтался где-то позади.