Все расследования Шерлока Холмса
Шрифт:
Однажды вечером, в июне 1889 года, в тот час, когда люди начинают позевывать и посматривать на часы, в моей квартире раздался звонок. Я приподнялся в кресле, а жена недовольно опустила на колени шитье.
– Пациент! – вздохнула она. – Опять тебе придется выходить на ночь глядя.
В ответ я мог лишь бессильно простонать, потому что день тогда был ужасно тяжелый и я совсем недавно вернулся домой.
Хлопнула дверь, потом кто-то произнес несколько коротких и быстрых слов, и мы услышали торопливые шаги в коридоре. В следующую секунду дверь в нашу комнату распахнулась
– Уж извините, что так поздно, – начала она и вдруг без перехода бросилась к моей жене, повисла у нее на шее и зарыдала. – У меня такое горе! – сквозь всхлипы проговорила она. – Такое горе! Мне так нужна помощь!
– Боже мой! – удивилась жена, заглянув под вуаль. – Кэйт Уитни, ты? Ну и напугала ты меня! Я тебя сразу и не узнала.
– Я не знаю, что мне делать! Поэтому и направилась прямо к тебе.
Всегда так. Моя жена как магнитом притягивала к себе всех, у кого случались какие-либо неприятности.
– И молодец, что пришла. Выпей воды и вина, садись поудобнее и расскажи, что стряслось. Или ты хочешь, чтобы я отправила Джеймса спать?
– Нет-нет, что ты! Я буду очень благодарна доктору за совет и помощь. Айза пропал. Он уже два дня не приходит домой. Я так за него переживаю!
Не в первый раз пагубная привычка мужа заставляла ее обращаться к нам, ко мне как к врачу, к моей жене как к старой подруге, с которой она была знакома еще со школы. Мы как могли постарались успокоить ее. Спросили, знает ли она, где находится ее муж, можем ли мы доставить его домой.
Оказалось, что можем. Ей было доподлинно известно, что в последнее время, когда ему требовалась очередная доза наркотика, он стал ходить в некий опиумный притон в восточном районе Сити. До сих пор оргии ограничивались одним днем, и он, помятый и в сильном нервном возбуждении, обычно возвращался вечером домой. Но на этот раз пагубная страсть не отпускает его уже двое суток, и сейчас он наверняка лежит там, рядом с какими-то портовыми забулдыгами, вдыхает отраву или спит. Там его надо искать, в «Золотом баре» на Аппер-Суондам-лейн, в этом она уверена. Но что же ей делать? Разве могла она, молодая робкая женщина, идти в такое место, чтобы искать своего мужа среди подонков и хулиганов и тащить его домой?
Выход из этой ситуации был только один: может быть, мне вместе с ней съездить в это место? А потом, неожиданно: зачем вообще ехать ей? Я ведь лечащий врач Айзы Уитни, и он меня послушает. Будет даже лучше, если я поеду один. Я клятвенно пообещал ей, что, если он действительно находится там, я отправлю его домой в кебе не позднее чем через два часа. Итак, спустя десять минут трясущийся хэнсом уже увозил меня от уютной гостиной и мягкого кресла в восточную часть города. Мне тогда казалось, что в более странную ситуацию я еще не попадал. Но лишь будущее показало, насколько я был прав.
Впрочем, с первой частью задания я справился без труда. Аппер-Суондам-лейн – это грязная улочка, затертая позади огромных верфей, которые тянутся вдоль северного берега Темзы к востоку от Лондонского моста. Между магазином дешевой готовой
Сквозь густую мглу я с трудом мог различить тела, лежащие в причудливых и неестественных позах: поникшие плечи, согнутые ноги, запрокинутые головы и торчащие вверх подбородки. Несколько затуманенных глаз обратились в мою сторону, чтобы осмотреть новичка. В черных провалах теней поблескивали крошечные красные огоньки, то становясь ярче, то затухая в чашечках металлических трубок. Почти все лежали молча, лишь кое-где слышались нечленораздельное бормотание или глухие монотонные голоса. Странные разговоры обрывались так же неожиданно, как и начинались, и снова наступала тишина, когда каждый погружался в свои мысли, даже не пытаясь понять, о чем только что говорил собеседник. В дальнем конце стояла небольшая жаровня с горящим углем, рядом с которой на трехногой деревянной табуретке сидел высокий тощий старик. Подперев голову кулаками и уткнув локти в колени, он смотрел на огонь.
Как только я вошел, ко мне подбежал желтолицый малаец с трубкой и порцией наркотика в руках и потянул к свободной лежанке.
– Спасибо, я не буду, – сказал я. – Здесь находится мой друг, мистер Айза Уитни, я хочу поговорить с ним.
Справа от себя я ощутил какое-то движение и услышал сдавленный возглас. Присмотревшись, я увидел Уитни, бледного, изможденного, в грязной растрепанной одежде. Он внимательно смотрел на меня.
– Господи! Да это же Ватсон! – произнес он. На него невозможно было смотреть без сострадания, поскольку его всего страшно трясло. – Ватсон! Который теперь час?
– Около одиннадцати.
– А какой сегодня день?
– Пятница, девятнадцатое июня.
– Бог ты мой! А я думал, что среда… Да нет, что это вам вздумалось меня так пугать? Сейчас же среда, верно? – сказал он и, уронив голову, жалобно расплакался тоненьким голоском.
– Нет, дружище, сейчас пятница, и жена ждет вас уже два дня. Постыдились бы!
– Мне стыдно. Ужасно стыдно, но вы, Ватсон, что-то напутали, я здесь всего несколько часов. Три трубки, четыре… Не помню. Но я пойду домой с вами, не хочу пугать Кэйт… Бедняжка Кэйт. Дайте руку. Вы на кебе?
– Да, он ждет на улице.
– Хорошо, на нем и поедем. Но мне нужно расплатиться. Ватсон, узнайте, сколько я должен, а то мне что-то нехорошо. На ногах еле стою.
Высматривая хозяина, я прошел между двумя рядами лежанок, задерживая дыхание, чтобы вдыхать как можно меньше мерзких, одурманивающих миазмов наркотика. Проходя мимо сидевшего у жаровни высокого старика, я почувствовал, что кто-то дернул меня за полу пиджака, и услышал тихий шепот:
– Пройдите мимо меня, потом обернитесь.