Все равно!
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, это я виноват?
– А кто? Я что-ли? Будущее он видит, не мог посмотреть?
– Я что по-твоему, должен жить в этом будущем и никогда не вылезать? А может быть мне это не нравится, не подумал? Вот сейчас отобьёмся, и вали на все четыре стороны. Не задерживаю!
– Ты что, посмотрел что мы отобъёмся?
– Никуда я не смотрел, идиот здоровый! А что, сдаваться будем?
Он только гневно посмотрел на меня, не любим мы сдаваться, готовы всех убить, но не сдаться.
В двери уже начали ломиться.
– По-моему я видел пианино на
– Ты хочешь чтобы я привязал его на шею одному из них?
Я представил как это будет и засмеялся.
– Нет, мы просто столкнём его вниз по лестнице!
– Ага,- сказал Игорь, -это уже лучше. Только мы его ещё и подожжём.
С поджиганием было плохо, пока здоровый чёрт не взломал дверь, где они хранили всякие вёдра и тряпки. Здесь же была канистра с жидкостью, понюхав которую Игорь сказал что гореть будет. Мы вытолкали пианино на площадку и перевернули кверх ногами вовремя, когда нападающие уже ворвались в дом. Я заорал достаточно громко, чтобы они услышали где мы находимся:
– Суй канистру и поджигай!- Я отвинтил крышку и открытая канистра встала наверх под наклоном, поливая этой дрянью всё внутри, и на пол. Запахло хлоркой.
– Ты что приволок?- спросил я, -Это же не будет гореть! Простая мыльная вода с хлором! У тебя что, нюх отбило?
– Сойдёт для этих!- Игорь махнул рукой и присел: -Толкай!
Пятеро бородачей с автоматами поднимались бегом по лестнице, видимо догадавшись что оружия у нас нет, они совсем не сторожились.
– Сильнее!
Пианино скользнуло по ступенькам и помчалось навстречу своей судьбе. Они сделали один неверный ход. Вместо того чтобы бежать вниз и укрыться за поворотом на площадке между маршами, муджахеддины обстреляли кажущееся таким красивым и лёгким пианино, а передний сделал попытку затормозить его своей рукой. Самый задний метнулся к перилам, то ли перепрыгнуть, то ли в надежде что эта штуковина проедет мимо его, но не успел. Его нога попала под тяжёлую чугунную станину музыкального инструмента фирмы "Заря". Сверху на них тёк хлорный раствор, усугубляя и без того вонючую атмосферу. Он поднимался кверху красивым, почти невесомым паром.
– Представляешь какой гадостью они здесь моют пол?- спросил Игорь, когда мы переместились к открытому окну.
Стрельба во дворе уже затихла, потом взревел мотор и грузовик уехал.
Стало совсем тихо.
– Пора.- Игорь почесал шею.
– Ты извини Жека, сорвался я тут.
– Где мои документы не видел?
– У меня, я их забрал, когда тебя по башке стукнуло.
– А коробка?
– У твоей кровати лежала, на тумбочке.
– Тогда пойдём в палату...
Таджикский ОМОН появился когда я читал последнее сообщение от двадцать восьмого.
– Вот не можете вы быть вежливыми и культурными.- сказал Игорь глядя на направленные на нас автоматы.
– Кроме того, вы находитесь на территории Россиской Федерации и не имеете права голоса.
– Мы находимся здесь по приглашению посла России.- ответил старший команды, -Поэтому встали раком и руки на затылок!
– Сынок, ты
– Заметь, я не имею ничего против тебя или посла. Сегодня он посол, завтра усо... Он не договорил, потому что подшагнувший к нему ОМОНовец ударил его стволом автомата в живот. Полковник перехватил его своей громадной лапой и сминая трубку для отвода газов, другой схватил за ремень блокируя левую руку, и попятился.
– Я ведь зачем спросил?- продолжил он, -Если не умеешь, то тебе будет больно падать.
С этими словами он подтащил мужика к окну.
– Извини Жека, что оставляю тебя.
– Ничего, ничего, пойдите полетайте.- сказал я отрываясь от чтения, и они исчезли в проёме. Придавил пальцем строчку: "сообщение прочитано", коробка на столе зазвенела и красный огонёк посланного сигнала загорелся внутри.
– Это что?- спросил один из ОМОНа.
– Бомба. Через шесть секунд взорвётся.
Всё таки посольство РФ - не улица Душанбе, где можно вести себя как завоевателям. Да и статус сомнительный, и командир к тому же улетел. Поэтому, когда кто-то сказал еле слышно: "Бежим!", они не сговариваясь исчезли, как привидения в ботинках.
Остался один. Он бросил автомат на мою кровать, сел. Вытащил сигареты. Снял маску. Русак!
– Будешь?
Мы закурили.
– Ты что не убежал?
– Я сильно похож на дурака?
– Зовут как?
– Василий. А вы кто?
Я протянул ему своё удостоверение, приложив палец к квадратику сканера.
Он мазнул взглядом по строчкам: "задание Президента Российской Федерации...".
– Понятно. А почему вы не беспокоитесь о твоём товарище?
– Вася, дорогой! Он полковник ВДВ, и прыгнуть без парашюта с пяти метров как-нибудь сможет. И потом: мы же не в детском саду. У него был выбор: промолчать или прыгнуть. Ферштейн? Да вот он идёт.
По коридору раздавались тяжёлые шаги Игоря.
– Жека! Етишкина жизнь, где тут зелёнка и йод? Там такие кусты с колючками, сволочи, понасадили специально.
Он вырос в дверях, пальцем указывая на Васю.
– Это кто? Впрочем всё равно. Аптечка с собой? Нет? А если завтра в бой? Звание какое? А-а-а. Значит разжаловать некуда. Давай солдат, поищи тут где-нибудь медикаментов, если увидишь спирт ... ну сам понимаешь. Очень обеззараживает.
На лестнице воняет гадко. Я этих бандитов ОМОНовцам отдал, вместо нас. Они там переблевались все и отравились, да ещё переломанные, а двое вообще не в себе. Пусть допрашивают. А этого солдатика ты зачем тут держишь?
– Может к делу пристрою. Пошлю его к Карасю, чего ему здесь делать? Человеком станет.
– А ты сам-то человек, а Жека?- внезапно задал он вопрос, который и самого меня мучил, с тех пор как Араб сказал Али что я не совсем человек. Надо было у него спросить...
– Я тебе потом скажу, когда сам узнаю.
По коридору опять затопали.
– Это не ОМОН.- сказал Игорь снимая штаны, -Ты солдат мажь, не стесняйся. Жека налей мне из мензурки, или лучше дай её сюда, а то не ровен час скоммуниздят посольские.