Всё разрушающий прибой

Переводчики: 1-14 гл Ksyu C., 15–27 гл Кристина Я., с 28 Елена Ковалева

Бета — редактор: Аня Мурзина

Обложка: Ника Г.

Глава 1

Я выросла в Пасифик-Гроув, прибрежном

городке на полуострове Монтерей в Калифорнии и провела множество воскресных рассветов, прочесывая пляжи в поисках морского стекла. Когда-то я верила, что стекло, принесенное прибоем, пришло от русалок. Мифические существа оплакивали моряков, пропавших в море, их слезы затвердевали и их выбрасывало на берег последним надвигающимся штормом. Русалочьи слезы были сокровищем, предназначенным для того, чтобы хранить рядом с сердцем. Они исполняли желание истиной любви и оберегали от тех, кто хотел причинить вред.

Но время преподало мне два ценных урока: сказки и басни, которые меркли в сравнении с настоящими кошмарами, а экстрасенсорные способности были силой, которой человеческое тело не должо обладать.

Глава 2

Понедельник, перед рассветом.

Накрытая пуховым одеялом и покровом серебристого света, я уставилась на полумесяц в окне и ждала. Луна, выглядящая как слеза на черном шелке, пересекала небо. Ночи стали длиннее, а воздух холоднее. Все же, я ждала.

Я глубоко вздохнула и поморщила нос от витающего в воздухе запаха дома. Затхлый запах древесины, влажных полотенец и опавших листьев. Мы жили в Сан-Луис-Обиспо (прим. пер. — округ на западе центральной части штата Калифорния, США.) в маленьком домике, построенном еще до Второй мировой войны, в котором с течением времени окна были закрашены внутри рам. Свежий воздух проникал через покореженные двери, а тонкие трещины покрывали оштукатуренные стены. В тех местах, где протекали стены, которые не удосужился отремонтировать домовладелец, на плинтусах виднелась черная плесень.

С каждым вздохом до моих ноздрей доходил запах затхлости и сырости. Нос был заложен, будто у меня была инфекция. Кэсси тоже болела уже несколько раз за последнюю зиму. Но были и другие причины, кроме нездоровой среды, которые содействовали нашим простудам. Одна из них — отсутствие сна.

Нам нужно было найти новое жилье. Желательно где-нибудь по соседству, чтобы Кэсси не пришлось переводиться в другую школу.

Я перекатилась на бок, поджав колени к животу, и покосилась на цифровые часы с подсветкой — 2:58 ночи.

Договор аренды истекает в июне.

2:59

Сейчас только апрель. Я начну искать новое съемное жилье в следующем месяце.

3:00

Я затаила дыхание, прислушиваясь и начав считать. Пять секунд. Десять.

Грудь сдавило. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать.

Рыдания Кэсси разнеслись по всему дому. Я навострила уши.

Звук долетел до комнаты через семнадцать секунд после часа икс. «Как часы», — подумала я, выдыхая со свистом. Перекатываясь на спину, я заставила свои уставшие конечности двигаться, боясь того, что знаю то, что произойдет дальше.

В воздухе раздался крик, лезвием скользнувший по моему позвоночнику. Он разрывал мою грудь. Кэсси закричала снова. И от звука меня пробрало до самых костей, а ноги пришли в движение. Я вскочила с постели и свалилась на пол, зацепившись ногой за простыню. Я жестко приземлилась на колени. Боль вспышкой стрельнула в голени и поднялась по бедру, как звездная вспышка.

— Кэсси!

Я встаю на ноги, а затем, прихрамывая, бегу в ее комнату через коридор. В тусклом свете ночника, она лежала на боку, свернувшись калачиком под грудой одеял, вцепившись обеими ручками в свою голову.

Кэсси закричала, крепко зажмурив глаза. Ее колени еще ближе прижались к груди, и она покачнулась на локтях, уткнувшись лицом в подушку, а затем снова упала набок. Она всхлипнула.

Я бросилась к кровати и начала трясти ее за плечи.

— Кэсси, просыпайся.

Она раскачивалась взад-вперед, крепко обхватив пальцами свою голову. Из уголков ее закрытых глаз просочились слезы. Она застонала.

Я снова потрясла ее за плечи. Попыталась убрать ее руки от головы. Ее локти были сжаты вместе.

— Кэсси, — сказала я напористее. — Проснись.

Она заморгала, а ее руки упали по сторонам. Кэсси выпрямила ноги и перекатилась на спину, уставившись на потолок с отсутствующим выражением на лице.

— Боже, дорогая. Просыпайся. — Я пару раз щелкнула пальцами у ее уха и прямо перед ее глазами.

Она быстро заморгала, привлекая мое внимание.

— Мамочка?

Слезы хлынули, будто вода из колодца, и потекли по вискам до спутанных светлых кудрей. Она прижала к груди своего плюшевого кролика.

Тревога в ее взгляде отразилась и в моем.

— Тот же сон, Русалочка? — Я забралась к ней в постель. Ее реакция на ночные кошмары пугала меня также сильно, как и ее.

Кэсси шмыгнула носом и кивнула, уткнувшись мне в подбородок. Мое сердце все еще бешено колотилось в груди. Мы были на четвертом дне с одним и тем же сном, и это была однозначно худшая ночь. Сегодняшняя ночь должна стать последней для этого кошмара. Спасибо Боже. Ее крики я не скоро забуду. Я могла бы слышать их месяцами.

Я глубоко вздохнула, приходя в себя от прилива адреналина.

— Ты выяснила что-нибудь еще о Грейс?

Она кивнула и потерла голову. Ее сны оставляли после себя отголоски боли в том самом месте, где у Грейс должен случится перелом черепа.

Я убрала волосы Кэсси с ее влажного лба и стала напевать, ожидая пока стихнут рыдания. Больше всего я хотела бы сказать Кэсси, что она будет в порядке, что она перерастет это свое состояние.

Но она не хотела. Ее способности были такой же ее частью, как и веснушки на ее переносице.