Все романы Роберта Шекли в одной книге
Шрифт:
Две тысячи?! Я протер глаза и прочел заново. Да-да, милая моя Вирджиния, две тысячи. И все — в этом замечательном движке «Мерлин» фирмы «Роллс-Ройс», а это, если припоминаешь, тот самый двигатель, что устанавливали во время Второй мировой войны на истребителях-бомбардировщиках «Москито»…
— Какой маньяк-самоубийца, — спросил я, стараясь говорить тихо и спокойно, — приготовил для нас эту ракету?
— Вы о лодке? Гуэски, конечно.
— Тогда пусть Гуэски на ней и плавает!
— Лодка как лодка, — отрезал Кариновский.
— Черта с два! Это
— Полагаю — у него довольно большая скорость.
— Да уж, это точно! Вполне достаточная, чтобы нас обоих угробить и избавить Форстера от необходимости за нами гоняться.
Кариновский заинтересованно спросил:
— И на какую скорость этот глиссер способен?
— Когда он был новым — 170 и даже 180! Но в нынешнем состоянии вряд ли вытянет больше 130.
— Километров или миль?
— Миль в час. Темной ночью, по югославской карте через лагуну размером с тазик для стирки белья, где к тому же больше мелей, чем воды…
— Мне все равно. Я абсолютно ничего не понимаю в лодках, — отмахнулся Кариновский беззаботно. — Кроме того, разве у нас есть выбор?
Выбора у нас, конечно, не было. Кариновскому явно не хватило бы сил переплыть лагуну. Времени для поисков другой лодки тоже не оставалось, а наземный транспорт исключался. Оставался только этот монстр с акульим рылом. Нужно было постараться вести его как можно медленнее и осторожнее, надеясь, что он не взорвется, не перевернется и не сядет на мель посреди лагуны.
— Ну, хорошо, — сказал я. — Отвяжите швартов.
Кариновский отвязал глиссер и оттолкнулся от причала. Я повернул ключ в замке зажигания и нажал на стартер.
Двигатель взвыл, но заработал. Двенадцать цилиндров модифицированного «Мерлина» грохотали, как горная лавина, а выхлоп напоминал звук пошедшего вразнос пулемета.
— Вы не могли бы сделать так, чтобы он работал потише? — прокричал Кариновский. — Мы же весь город разбудим!
— Он пока еще работает на холостом ходу, — прокричал я в ответ. — То ли еще будет!
Итак, агент Икс, демонический водитель самых быстрых гоночных машин в мире, откинулся на спинку и поплотнее вжался в водительское кресло. Его загорелое лицо освещала жестокая усмешка, чуть искажавшая его ястребиные черты, а мощные и умелые руки небрежно лежали на рычагах управления. С аккуратностью и точностью хирурга он включил сцепление и чуть нажал на газ.
Глиссер ответил жутким ревом, который, вероятно, было слышно даже в Швейцарии. Стрелка тахометра дернулась и показала три тысячи оборотов в минуту. Глиссер рванулся вперед, как ядро из пушки, и агент Икс, опасаясь за собственную шкуру, что было сил вцепился в поручень кокпита.
Глава 18
С глиссером творилось бог знает что: он несся с огромной скоростью, и нос его при этом здорово уклонялся влево. Я повернул руль, и суденышко тут же скакнуло вправо. Ограждение штирборта ушло под воду, а нос давно уже изображал субмарину.
— Сбросьте скорость! —
Именно это я и пытался сделать. Я даже снял ногу с педали газа, но ее, видно, заклинило; глиссер по-прежнему набирал скорость. Тахометр показывал уже 3700 оборотов. Нас снова уводило влево; мы вполне могли вот-вот выскочить на дамбу.
Я опять крутанул руль вправо. И опять нос зарылся в воду, а корма начала упорно задираться, и тогда я выключил сцепление. Двигатель, лишившись нагрузки, взревел так, словно готов был взорваться. Вдруг педаль газа освободилась и выскочила назад. Рев движка несколько стих, превратившись в малоприятное рычание. Корма судна осела, и глиссер начал замедлять ход.
— Что это вы делаете? — спросил Кариновский.
— Педаль газа заедает, — объяснил я. — И с рулем что-то не в порядке. Глиссер все время заносит влево, а при правом повороте он зарывается носом в воду.
Кариновский вздохнул и потер ладонями лицо.
— Может, я попробую? — предложил он.
— Нет, лучше следите за курсом. Куда нам сейчас?
Кариновский сверился с картой:
— По главному фарватеру.
— Да где он, к черту, этот главный фарватер?! — заорал я.
— Не надо так волноваться, — сказал Кариновский. — По-моему, следует придерживаться вон тех вешек, видите?
— Это, кажется, рыболовные буйки.
— Вполне возможно… Тогда держите курс вон на ту треугольную штуковину справа.
— О'кей, — сказал я. — Смотрите в оба, может, еще такую увидите.
Я чуть прикоснулся к педали газа. Судно не отреагировало. Я надавил чуть сильнее. Педаль внезапно провалилась в пол, и глиссер рванулся вперед. Я подковырнул педаль газа ногой и вытащил ее. Двигатель тут же сбросил обороты почти до холостого хода, и судно чуть не остановилось. Мы уже миновали одну веху и быстро приближались к следующей.
Я повторил операцию, сперва утопив педаль в пол, потом вытащив ее обратно носком ботинка. Звук был такой, словно я веду огонь из 88-миллиметрового орудия. Если меня не слышали в Швейцарии, то только лишь потому, что не обращали внимания. Глиссер двигался вперед какими-то нервическими рывками, точно одержимый пляской святого Витта. Я все ждал, что ведущий вал винта вот-вот лопнет.
— А теперь, — сказал Кариновский, — по-моему, надо повернуть вправо.
Впереди, на пристани аэропорта, ярко горели огни.
— Куда — вправо? — спросил я.
— Просто вправо, в канал на Мадзорбо.
— Какой канал, идиот?! Где он?
— Думаю, надо идти вон по тем вехам, — важно отвечал Кариновский.
Он показал рукой, и я увидел настоящий лес вех справа от нас. Некоторые вполне могли оказаться вехами, отмечающими фарватер; остальные, по всей вероятности, служили обозначением зон рыбной ловли, песчаных отмелей, ловушек для крабов и даже закопанных сокровищ. Я был не в состоянии отличить одну веху от другой. Следовало, видимо, ломиться сквозь них наобум, в надежде, что вода все еще стоит достаточно высоко и можно будет проскочить над отмелями.