Все романы Роберта Шекли в одной книге
Шрифт:
После обмена соответствующими приветствиями, достаточно ухищренными, чтобы продемонстрировать, какие между ними существуют взаимоотношения, Гуаш перешел к делу, сообщив Хобу, что собирался вот-вот отправить за ним посыльного. И новости не сулят Хобу ничего хорошего.
— Выкладывайте, — сказал Хоб. — Это ведь насчет дома, не так ли?
— Боюсь, что так. — Гуаш с сожалением поведал американскому частному детективу средних лет, что тот задолжал миллион песет по закладной на К'ан Поэта, каковые обязан выплатить к 15 июля. Семейство дона Эстебана уведомляет его об этом, как того требует контракт, дабы он получил заблаговременное предупреждение,
Это никоим образом не соответствовало представлениям Хоба об уговоре, так что он поехал прямиком на ферму дона Эстебана в Сан-Лоренцо, чтобы расставить точки над «и». Ампаро — недружелюбная жена дона Эстебана — снова не пустила Хоба на порог, уклончиво сказав:
— Старику нонче нехорошо. Сидит в своей комнате. Не хотит никого видеть. Ежели хотите оставить записку, уж я позабочусь, чтоб он ее получил.
Заглянув в дверной проем, Хоб узрел обоих сыновей — Хуанито и Ксавьера, развалившихся в мягких креслах и ухмыляющихся ему.
Двинувшись прямиком в город Ибица, Хоб отыскал своего адвоката дона Энрике, по-прежнему сидевшего в отдельном кабинете бара «Балеар» и игравшего в домино со старым приятелем. Дон Энрике позволил Хобу вытащить себя на противоположную сторону проспекта, в «Келлар Каталан», ради второго ленча и частной консультации.
Примерно полтора часа спустя Хоб вернулся на свою фазенду куда более печальным и мудрым человеком. Эстебаны застали его врасплох. Надо где-то добыть денег. К счастью, миллион песет по текущему курсу — около десяти тысяч долларов, а десять тысяч долларов, хоть сумма и довольно кругленькая, но все-таки еще не конец света.
К несчастью, Хоб не располагал и этой относительно ничтожной суммой. А располагал практически пшиком. Да еще оставалось дополнительное осложнение: Милар. [149]
Милар была женой Хоба в то время, когда он подписывал traspaso. Хоб вписал Милар в порыве благорасположения. Они с Милар пошли к адвокату Хоба — Энрике Гуашу, в порт Ибицы. Кажется, что-то было не в порядке с формальностями, и traspaso пришлось составлять заново. На самом деле надо было лишь уточнить кое-какие даты. Гуаш показал, где надо подписать.
149
Торговая марка тонкой крепкой полиэстеровой пленки. Здесь: имя (см. ниже).
— Вот тут. Propietario. И propietaria, [150] если желаете.
Хоб заколебался. До сей минуты он и не предполагал, что впишет имя Милар в документ. К фазенде, приобретенной задолго до встречи с ней, Милар не имела ни малейшего отношения. Но она выглядела весьма привлекательной в то утро — великолепное, искрящееся утро Ибицы, когда довольно лишь вздохнуть полной грудью, чтобы ощутить себя бессмертным. К тому же они вдвоем очень славно ладили в последние дни. В тот день Хоб был влюблен, как уже несколько недель. Для него это рекорд.
150
Владелец
А после, естественно, иллюзии развеялись. У Милар есть странная черта — она очаровательна, даже загадочна, пока не узнаешь ее поближе. А после — раздражает до невозможности. Их лучшим периодом было бессезонье, пока летнее солнце и карнавальная атмосфера острова не довели Милар (тогда еще звавшуюся Джени) до легкого помешательства — вернее, до более крутого, чем обычно. Это случилось еще до ее интрижки с Ребеккой, эрзац-баронессой из Голландии, когда Милар только-только начала открывать в себе лесбийскую сущность и разочарование тяжким грузом обрушилось на Хоба, отнюдь не поддерживавшего подобные вольности и все еще цеплявшегося за устаревший комплект: один мужчина и одна женщина.
Но все это пришло позже. А в тот момент, в кабинете адвоката Гуаша, были лишь остров Ибица и вечная юность, в целом мире лишь ты да я, деточка, и лети оно все к чертям, да, дорогая, поставь свою подпись вот тут, мы будем вместе владеть райским уголочком.
Теперь же прошли годы, и все это излагал Хобу за вторым ленчем в «Келлар Каталан» Гуаш — толстый, круглый, веселый, умудренный, женатый на хворой женщине и состоящий в связи со шведкой-алкоголичкой, владеющей лавкой сувениров в порту. Он подтвердил подозрения Хоба:
— Нет, дон Эстебан не мудрил с traspaso. Сомневаюсь даже, что он заглянул в документ, когда подписывал. Подобные раздутые в финале платежи уходят корнями еще в Древний Рим. Я бы не сказал, что это противозаконно, но ставит тебя в неловкое положение. Надо было тебе настоять, чтобы я вычеркнул пункт насчет раздутого платежа, а уж после подписывать. Конечно, тогда ты меня толком не знал, зато знал дона Эстебана. Вернее, считал, что знаешь. Видишь ли, они требуют уплаты миллиона песет точно в срок, пятнадцатого июля сего года. Или ты лишаешься земли.
— Я прожил там пять лет, — заметил Хоб. — Сделал массу усовершенствований. Неужто они и правда на такое пойдут?
— Весьма опасаюсь, что да. Это их право. У тебя в запасе месяц без пары дней. Но что такое миллион песет для американца, а? Извини, я неудачно пошутил. Я же знаю твои обстоятельства. У тебя ровно двадцать семь дней, чтобы собрать деньги, заплатить и перевести все на свое имя. Все сводится к десяти тысячам долларов без малого. Есть они у тебя?
Хоб покачал головой.
— А одолжить можешь?
— Сомневаюсь. Вот разве что…
— Весьма сожалею, — жизнерадостно сообщил Гуаш. — А как думаешь, раздобыть сумеешь?
— Непременно раздобуду, — заявил Хоб куда более уверенно, чем чувствовал себя на самом деле.
— Постарайся раздобыть их до очередного витка девальвации, неважно, выиграешь ты от нее или проиграешь. Должен с прискорбием сообщить, что оттянуть платеж не удастся. Оттянуть, я правильно выразился? Разве что сумеешь убедить дона Эстебана передумать. Но я сомневаюсь, что это тебе удастся. Со времени удара он стал совсем слабоумным, попал под каблук к жене, жуткой Ампаро, ты еще не знаешь ее мамашу, этого костлявого священника из Сан-Хуана и двух сынишек. Знаешь, что они хотят продать землю «Спортклубу»? Тот предлагает им чертовски много денег. Тебе просто не повезло, что ты выбрал фазенду с лучшим видом на всем острове. Ужасно жаль, что ты не можешь продать вид и оставить себе все остальное. Добудь деньги, Хоб, и позаботься, чтобы Милар подписала отступную, это тоже крайне необходимо.