Все романы (сборник)
Шрифт:
Друг с другом они были так же сдержанны, как и со всеми остальными. Но однажды вечером, когда они остались вдвоем, Рене наконец заговорил.
– Ромашка… – тихо начал он и запнулся. – Я хочу тебе сказать, Ромашка…
Маргарита отчужденно молчала, и он с трудом договорил:
– Я скоро уеду.
– В Париж? Еще до сентября?
– Нет… очень далеко. И вернусь только года через три-четыре.
Маргарита резко приподнялась. Рене так и не смог привыкнуть к этому напряженному, неловкому движению – ему всегда становилось тяжело. И сейчас он тоже отвел глаза.
– Куда
– В Южную Америку. Туда отправляется экспедиция, и я буду в ней географом.
Она молчала, прерывисто дыша.
– Когда…
– Мы отплываем из Марселя первого октября.
– Нет, я не о том… Когда ты принял это назначение?
– Мне предлагали это место незадолго до того, как я приехал сюда. Сначала я отказался, а потом… – он поднял на нее глаза, прочел обвинение в ее взоре, отвернулся и неловко закончил: – А потом принял.
– Когда?
– На прошлой неделе.
– После визита доктора Бонне?
– Да. Сегодня я получил ответ. Меня включили в состав экспедиции. Я… это вовсе не так уж долго, только сначала так кажется.
Она не отрывала взгляда от его лица.
– Наверно, эта работа хорошо оплачивается? Поэтому ты и согласился, да? Он не ответил.
– Поэтому? По крайней мере, скажи мне все прямо.
– Да, поэтому.
Рене встал и начал ходить по комнате.
– Послушай, Маргарита, мы должны глядеть правде в глаза, – никакой другой возможности достать денег у нас нет. Да и что тут такого? Сколько народу ездит в тропики! Возьми хоть англичан – для них ничего не стоит съездить в Индию. Через четыре года мы вернемся, может быть даже через три. Возможно, они…
– Очень может быть. Но поскольку ты с ними не поедешь, не важно, когда они вернутся.
Смеясь и плача, она протянула к нему руки.
– Неужели ты думал, что я на это соглашусь? Мой милый глупыш! Подумать только – Южная Америка!
– Все уже решено, Ромашка.
У нее перехватило дыхание. Рене подошел к кушетке. Маргарита схватила его за руку.
– Но это невозможно!
– Это необходимо. Я тебе ничего не говорил, пока все окончательно не решилось, чтобы избежать напрасных споров. Я уже подписал договор, и они выслали мне деньги на предварительные расходы. Не надо… Ромашка, не гляди на меня так! Я же вернусь!
Рене высвободил руку и побежал за водой, напуганный выражением ее лица. Когда к Маргарите вернулся дар речи, между ними начался напряженный, мучительный для обоих поединок.
– Ты не имеешь права! – кричала она. – Это мое дело решать, какую цену я согласна платить за возможность излечения, – такую я не согласна!
– Согласна же ты вынести курс лечения доктора Бонне?
– Какое тут может быть сравнение? Это слишком дорого мне обойдется. Я ни за что не соглашусь! Потерять тебя на целых четыре года… отпустить в дикую страну, где тебя в любую минуту могут убить… Куда вы едете? В Чили? В Парагвай?
– В Эквадор, на северо-западные притоки верхней Амазонки. Мы выйдем из Гуаякиля, пересечем Анды и спустимся в Бразилию.
– Северо-западные притоки Амазонки!
– Но мы ведь будем вооружены, дорогая. Это большая экспедиция; нас поведет опытный человек, полковник в отставке, участник алжирской войны. Вместе с проводниками и носильщиками нас будет человек двадцать-тридцать. Это ведь совсем не то, что малярийные болота Центральной Бразилии, – мы пойдем по горам. Вот увидишь, я вернусь цел и невредим, а когда ты вылечишься…
– Рене, я не возьму этих денег! Подумай, чего ты от меня требуешь: чтобы я согласилась излечиться или получить надежду на излечение ценой твоей жизни. Я не пойду на это, твоя безопасность мне дороже ноги.
– Взгляни на дело с другой стороны, подумай, чего ты требуешь от меня: чтобы я остался дома, зная, что ты лишаешься единственного шанса на выздоровление.
– Нет, зная, что у меня остается моя единственная радость. У меня, кроме тебя, никого нет, Рене! Я не могу тебя потерять… я… не могу… – Она горько зарыдала.
Глядя на сестру, Рене почувствовал, что к горлу подступает комок, и закусил губу. Но он был непреклонен.
– Все уже решено, родная. Ты только понапрасну себя терзаешь.
Наконец Маргарита, обессилев, сдалась и в немом отчаянии спрятала лицо в подушку. Рене отправился в кабинет и сообщил отцу о своем решении. Ему хотелось поскорее со всем этим покончить. После ужасной сцены, которую он только что выдержал, ничто, казалось, не могло больше причинить ему сегодня боли. И чем скорее родные узнают о его предстоящем отъезде, тем скорее примирятся они с неизбежным. Для них же будет лучше, если они узнают правду сразу.
Тем не менее реакция отца на этот новый удар застала его врасплох. Сидя за столом, маркиз безмолвно выслушал сына, а когда Рене кончил, некоторое время сидел не шевелясь, прикрыв глаза ладонью.
– Она знает? – спросил он наконец.
– Да.
Рене ни словом не упомянул ни о Маргарите, ни о причинах, вынудивших его принять это решение, однако притворяться друг перед другом было бы ребячеством.
– Тебе удалось ее уговорить?
– Нет, придется обойтись без ее согласия.
– А Анри ты сказал?
– Нет еще, ни ему, ни тете. Я хотел, чтобы сначала узнали вы.
– Если хочешь, я пойду к ним вместе с тобой.
– Спасибо, сударь, так будет действительно лучше. И еще… если бы вы могли оградить Маргариту… чтобы они не беспокоили ее после моего отъезда. Она так тяжело это переживает.
– Я сделаю все, что смогу. Они, наверно, спросят, почему ты решил уехать.
– Я… не хочу об этом говорить.
– Разумеется. В таком случае, чтобы избежать в дальнейшем всяких разговоров – они могут быть очень неприятны для Маргариты, – может быть, объясним твое решение честолюбием? Карьера исследователя новых земель может показаться заманчивой для молодого человека, который должен сам пробиться в жизни. Тетя Анжелика, пожалуй, поверила бы в версию о неудачной любви, но эта роль тебе не очень-то подходит.