Все сказки старого Вильнюса. Это будет длинный день

Фрай Макс

Ангел смерти посетил Марьяну только в начале мая. В субботу, в пять часов – пополудни, а не утра. Зато не стал таинственно мерцать в углу прозрачным туманом, а просто позвонил в дверь.

Марьяна как раз ждала курьера из магазина, поэтому открыла, не спрашивая, кто там. Но когда увидела своего гостя, сразу поняла, кто он. А еще прежде, чем поняла, почувствовала, как волосы встают дыбом. И сразу захотелось вспрыгнуть на шкаф и заорать – по примеру героического Мак-Кински. Ясно теперь, почему он тогда так выл.

Впрочем, на этот раз кот не вопил, а спокойно сидел в коридоре и внимательно разглядывал высокого темноволосого мужчину в длинном черном пальто, в отличие от своего брата, почему-то совсем

не прозрачного. Зато загорелого, сразу видно, что хорошо отдохнул. И, пожалуй, слишком красивого для своей профессии. Или ангелам смерти, наоборот, положено быть красавчиками, чтобы жертвы поменьше сопротивлялись? Значит, младший действительно не дотягивает. Только и счастья, что прозрачный, а так-то – обычный пацан.

– Тоже мне защитник, – укоризненно сказала Марьяна коту. И обернулась в сторону гостиной, проверила, открыто ли окно. Подумала: «Ладно, Мак-Кински у меня злющий, как-нибудь и на улице справится. А вот окрестным котам крупно не повезло».

Но все равно, конечно, хреново, что о ней вспомнили. Надеялась, пронесло.

– Спокойствие, только спокойствие! – копируя интонации Карлсона из старого мультфильма объявил незнакомец в черном, запирая за собой дверь. – Танцев не будет. В смысле никто никуда не умирает, проехали, можете не переживать. Ваше дело закрыто. Временно, но готов спорить, надолго. В истории уже было несколько случаев, когда людям удавалось отбрехаться и не пойти с ангелом смерти; все эти упрямцы потом прожили очень долгую жизнь. Подозреваю, просто потому, что никто из наших не хотел с ними связываться. Вот и тянули с этими красавцами до последнего, ждали, пока им самим надоест эта волынка… Кстати, вы совершенно напрасно радуетесь. На самом деле, вы, можно сказать, проиграли в лотерею. Вернее, своими руками порвали и выбросили выигравший билет. Мой младший братишка – самый добрый ангел смерти, какого только можно вообразить, так что вы много потеряли. Я сто раз советовал ему пойти учиться на ангела-хранителя – вот к чему у него настоящий талант! Но мальчик уперся: хочет быть таким, как я, и точка. С младшими братьями часто возникают подобные проблемы. Я в свое время много об этом читал, но так и не понял, что с ним делать. Может, еще передумает, как считаете? Вы же преподаватель, должны знать психологию молодежи…

– Бывший преподаватель, – вставила ошеломленная его напором Марьяна. – Очень устала от молодежи и ее психологии. Больше никогда!

Но гость не стал ее слушать. Аккуратно отодвинул Марьяну в сторону, чтобы не загораживала проход, и сел на корточки перед Мак-Кински. Смотрел на него, как будто никогда раньше не видел котов. И Мак-Кински отвечал ему полной взаимностью. В смысле, таращился во все глаза. И, что самое поразительное, не рычал. Даже не шипел.

Наконец незнакомец протянул руку и положил ее на загривок Мак-Кински. Марьяна невольно зажмурилась, представив, что сейчас будет. Весь коридор в крови ангела смерти – интересно, она вообще отмывается? И не ядовита ли для кота?

Но ничего страшного не случилось. Мак-Кински сохранял олимпийское спокойствие, обычно ему не свойственное. Ну и гость не особо наглел. В смысле, не стал фамильярно тискать малознакомого кота. Осторожно погладил и сразу убрал руку. Сказал:

– Рад с тобой познакомиться, Мак-Кински. За этим собственно и пришел, – добавил он, обернувшись к Марьяне. – Не хотел вас зря беспокоить, но, в конце концов, как видите, не удержался. Никогда прежде не видел котов, способных отменить человеческую смерть самим фактом своего существования. А я любопытный. При этом о котах знаю непростительно мало, хотя в юности мечтал стать ангелом именно кошачьей смерти. Но не прошел собеседование. Там очень строгий отбор.

– Строгий отбор? – растерянно повторила Марьяна.

– Строжайший! А как вы думали? Меня признали недостаточно ласковым и терпеливым. Хотя до сих пор уверен, что у меня могло бы получиться. Кошки меня обычно любят. Даже ваш Мак-Кински, как видите, согласен

иметь со мной дело. Огромная честь!

– Слушайте, – наконец опомнилась Марьяна, – а как вы смогли его погладить? Вы же состоите из другой материи. Мне ваш брат так сказал.

– Ну так он совсем молодой еще, – отмахнулся гость. – Неопытный. Не освоился с многообразием возможностей. Лично я состою из той материи, из какой захочу. Вернее, из какой надо для дела. Или просто удобней в данный момент лично мне. У плотной материи есть свои достоинства: некоторых удовольствий в другом состоянии не испытать. Кстати, об удовольствиях. Могу показать отличный фокус. Готов спорить, вы еще никогда не видели, как ангелы смерти пьют чай с конфетами. Так вот, чай за вами. А конфеты у меня есть.

Обнаружив себя у плиты с заварочным чайником, Марьяна окончательно поняла, что имел в виду юный ангел смерти, когда рассказывал о неумолимости своего старшего брата. Такому и правда не возразишь, сделаешь все, что потребует. Скажет: «Пора умирать», – ляжешь и помрешь, как миленькая. Потребует чаю – пойдешь заваривать чай. И даже Мак-Кински на него не шипит. Ужасный человек. Ладно, не человек, но все равно совершенно ужасный. Таких надо запретить.

– А вы мне нравитесь! – одобрительно сказал гость. – Отлично держитесь в непростых обстоятельствах. И Мак-Кински у вас – что надо. Не кот, само совершенство. И чай завариваете по-человечески, почти как я. В наше время это большая редкость. Люди так привыкли к якобы удобным пакетикам с чайной пылью, что утратили элементарные навыки. Например, ополаскивать заварочный чайник кипятком. И лить воду на чайные листья длинной струей, чтобы остывала до нужной температуры, попутно насыщаясь кислородом. И переливать потом чай из чайника в чашку и обратно, три раза, потому что три – счастливое число. А вы молодец, все сделали правильно. Я теперь даже рад, что братишке не удалось вовремя оборвать вашу жизнь. По ту сторону выдающихся личностей и без вас полно, а мире живых каждый человек, способный хорошо заварить чай, на счету. Так что все к лучшему. Впрочем, все вообще всегда к лучшему, судьба умнее любого из нас. Я мелкому это уже раз сто говорил, но не помогает. Он очень расстроен неудачей с вами. Ходит как в воду опущенный. Не знаю, как с ним быть!

– Просто еще раз съездите в отпуск, оставив его работать за вас, – посоветовала Марьяна, разворачивая уже третью по счету конфету. Они оказались какие-то невыносимо прекрасные: мягкий черный шоколад в твердом черном шоколаде. Неизвестно, каков этот тип в качестве ангела смерти, но в радостях жизни он определенно знает толк.

– В отпуск? – удивился тот. – Но я совсем недавно вернулся. И отлично отдохнул.

– Ну так не в вас же дело. Просто ваш брат переживал, что вы больше не сможете ему доверять. И поэтому никогда не поедете в отпуск. И ужасно устанете. И все из-за него.

– Ну и каша у него в голове!

– Да не то слово, – согласилась Марьяна. – Но в его положении это нормально. Быть вашим младшим братом – то еще везение. Я имею в виду, на вашем фоне легко ощущать себя никчемностью. Вы очень яркая личность. К тому же, старше, а значит, гораздо больше знаете и умеете. Что естественно, но совершенно невыносимо, особенно когда ты молод и обожаешь свой недостижимый идеал.

– Но на самом деле он в сто раз лучше меня! – горячо сказал ее гость. – Добрей и гораздо талантливей. И…

– И способен одним своим присутствием отменять страх, – кивнула Марьяна. – Это я на своей шкуре поняла. Он говорит: «Вы должны умереть», – а у меня ни страха, ни паники. Если бы не Мак-Кински, с удовольствием бы умерла.

– Вот именно! Но когда я его хвалю, он не верит. Думает, я просто из жалости. А я… – он осекся и махнул рукой. Дескать, что толку объяснять.

– А он знает, что у вас тоже не все всегда получается? – спросила Марьяна. – Например, что когда-то вас не взяли учиться на кошачью смерть.