Все сокровища мира
Шрифт:
Наконец под подошвами вновь заскрежетало стекло. Я надеялся, что сюда мутанты не сунутся. А если сунутся, то долго не побегают босиком по острым осколкам.
За спиной, на «Самсоне», продолжал развлекаться Шмайсер. Судя по звуку, переключение на мелкокалиберный ствол он освоил самостоятельно.
– Почему он не уходит? – спросила на ходу Лила. – Окружат, набросятся все разом… и прикончат.
– Он немного бессмертный… – растолковал я.
Бежать было все труднее. Бег по стеклу вообще занятие для контуженых экстремалов,
Со Стеклянного Поля мы кое-как выбрались. До Купчинской «калитки» было рукой подать, но я засомневался, стоит ли выходить там… Зашли мы слишком большой и приметной компанией. И наверняка возникнут вопросы.
А мне совсем не радость объяснять, куда я подевал целое отделение «каракалов» и их начальника. И насчет старшей научной сотрудницы НИИ ИАРОР тоже ничего пояснять не хотелось.
Я сбавил ход и растолковал Лиле суть своих сомнений. Ей было все равно, где выходить. Ей не терпелось как можно скорее покинуть Зону.
В этом наши желания совпадали. И я предложил махнуть напрямую через Периметр. Имелась неподалеку «дикая дырка». Возражений не последовало, и мы пошагали туда.
Появилась возможность потолковать об отвлеченном. О прекрасном и возвышенном.
– Ну, как тебе показалась Зона? – светски поинтересовался я. – Еще пойдешь? Вообще-то не советую. Но вынужден признать: ты фартовая. Любит таких Зона…
Когда-то таким же фартовым был розовощекий юнец с автоматом «МП-40» на шее… И Крис, моя Крис… Если эта дурочка сунется в Зону еще раз и вернется – все, пропала и подсела, Зона больше ее не отпустит.
Но я не собирался отговаривать и переубеждать Лилу. Кто я такой, чтобы спорить с судьбой?
Девушка, кстати, ходить по Зоне умела. Четко держалась в секторе три-шесть, соблюдая дистанцию и на линию огня не высовываясь. Однако оказалась не расположена к отвлеченным и светским беседам. Начала сразу о конкретном.
– Вас зовут Лорд, правда?
– Зовут, когда долго не прихожу, есть грех… – подтвердил я, вспомнив: Жига рассказывал, что девушка и ее дружок интересовались в «Борще с пампушками» именно сталкером Лордом.
Надеюсь, сейчас ее интерес получит исчерпывающие объяснения. И они меня удовлетворят.
Не то ведь я могу как Тарас Бульба: я тебя породил, в смысле, спас, я тебя и… Не люблю пустопорожнего интереса к своей особе.
«Что "и"? – спросил я сам себя. И сам себе ответил: – Да ничего… выведу и пошлю на все четыре стороны, или к папе с мамой, или откуда еще она мне на голову свалилась…»
– Герман Заславский по прозвищу Лорд? – продолжила допытываться Лила.
Я остановился. Пришлось остановиться и ей.
Туман остался за спиной, у края Стеклянного Поля. Светило солнце, и вокруг был яркий майский день, и зеленела нормальная трава, не ищущая щелки в обуви и не норовящая
Мы стояли в паре шагов друг от друга. Лицом к лицу, и я впервые толком рассмотрел спасенную. Внимательно, профессиональным цепким взором, мысленно составляя словесный портрет.
Не красавица… Скуластенькая слишком, глаза широко расставлены… Хотя, если отмыть и вернуть на лицо макияж, кавалеры отворачиваться не будут… Но одно я мог сказать точно: с Лилой меня жизнь никогда и нигде не сталкивала. И все же тип лица казался очень знакомым… Словно я не так давно видел такую же, скуластенькую… Но не ее, не ее…
– Все правильно, – сказал я, когда пауза начала затягиваться. – Я Герман Заславский по прозвищу Лорд. А теперь рассказывай, откуда ты меня знаешь. И зачем расспрашивала обо мне в «Борще».
– Я и в «Флибустьере» расспрашивала, – сообщила Лила без тени смущения. – А в «Шанхайчик» меня не пустили, закрытый клуб, говорят. Не то бы я и там расспросила.
– Объясняй. И постарайся объяснять убедительно.
– Хотела познакомиться со знаменитым сталкером…
– Ну, приступай.
– К чему?
– К процессу знакомства. Звезды сошлись, знаменитый сталкер перед тобой… Действуй.
Смутить ее, пожалуй, было невозможно в принципе. Она отступила еще на шаг и изобразила книксен – в грязной «цифре» и с лопаткой в руке смотрелся он… черт, смотрелся он вполне уместно… Судя по пластике, Лиле доводилось всерьез заниматься танцами.
Я звякнул виртуальными шпорами и склонил голову в коротком полупоклоне.
– Герман Заславский, можно просто Лорд.
– Лилиана Муратова, можно просто Лила. В бою – Ли.
Муратова? Муратова… Вот оно что… Причудливо тасуется колода…
– Твою мать звали Ларисой, – сказал я утвердительно.
– Да. Вообще-то ее до сих пор так зовут… Вы ее помните?
Помню ли… Да я ее две ночи назад… вернее, не совсем две ночи и не совсем я… В общем, помню.
Вопрос об отце девчонки я тактично не стал поднимать. Потому что… нет, не сходится… когда мы расстались с Ларисой, она уже крутила с Пашкой Мельником, и…
И ничто бы не помешало ей крутить, будучи на втором или третьем месяце.
– Кто ж не помнит Ларису с Купчинской улицы… Первая красотка на районе была.
Я надеялся, что такой тон убережет меня от душераздирающих мексиканских признаний… На такого папашу, как я, посмотришь, да и подумаешь трижды, пока признаешься, что его дочка… Так мне по крайней мере казалось.
– Она вас тоже помнит. И не раз говорила, что жалеет, что не вы мой отец.
Ну вот… Роковое признание уже не состоится. Наверное, оно и к лучшему.