Все сокровища мира
Шрифт:
– Аминь, – откликнулся майор довольно скептически и глянул по сторонам: не наблюдал ли за ритуалом кто из «каракалов»?
Те в нашу сторону не смотрели, майор поднялся на ноги и скомандовал подъем остальным.
А я понял, что надо бы окрестить и Чеширского, но ломать голову над прозвищем и согласовывать его времени не осталось, и я директивно заявил человеку-троллю:
– Если я крикну «Чех» – это значит, что кричу именно тебе. Усек?
Чеширский молча кивнул.
2
Двигались к
Шли быстро, гораздо быстрее, чем я привык ходить в одиночку или в составе небольшой группы… Но тут уж майор взял инициативу на себя: выстроил своих бойцов и примкнувшего к ним Чеширского в построение, называвшееся «гусиным клином», придумано оно не для Зоны, а для зачисток от террористов и прочей враждебной публики. А в старые века подобный строй закованных в железо рыцарей именовали «свиньей».
Во главе клина майор хотел поставить Чеширского, но Ильза воспротивилась. Сообразила – первым идет ближайший кандидат в смертники, живая отмычка к любой новой и неведомой нам ловушке Зоны, а такие, новые и неведомые, появляются здесь регулярно.
Майор не стал спорить, и во главе клина встал один из его киборгов-терминаторов, а Чеширский занял позицию поближе к нанимательнице. Надо заметить, что габаритами он не выделялся среди «космонавтов», хоть и не носил, как они, громоздкое защитное снаряжение. УОК от щедрот майора Чеширскому выдали, а вот тактического комплекта подходящего размера не нашлось.
Двенадцать бойцов, выстроившись перевернутой буквой «V», двинулись вперед. Мы втроем держались в центре клина, там, где при зачистках движется бронемашина, готовая поддержать огнем.
Не очень-то мне нравилась эта рыцарская «свинья». Ну да ладно… Если Зоне такой порядок движения тоже не понравится, число бойцов у Джей-Си быстро сократится, и можно будет придумать другое построение.
Туман совсем развеялся, мы подходили к Озеру, и Знак был хорошо виден, а здесь, на подходах к Средней Рогатке, всегда ясно, воздух кристально прозрачен, не знаю уж отчего. Да и вообще в районе Озера все законы оптики ведут себя странно…
Когда-то Озеро называлась Среднерогаточным прудом и занимало вдесятеро меньшую площадь. Вокруг зеленел парк, и стояли церкви, числом три – две на берегах, одна на острове.
После Прорыва Среднерогаточный пруд начал расти. Отчего так происходило, не знал никто. Однако он рос и рос, словно раковая опухоль, выбрасывающая метастазы, и дальняя его болотистая оконечность уже подтапливала и «Самсон», и Стеклянное Поле. Если тенденция сохранится, рано или поздно воды бывшего пруда сольются с акваторией Финского залива, образовав его новую губу.
Сейчас ни парка, ни церквей не осталось, раздавшаяся водная гладь на северо-востоке подмывала фундаменты домов (и некоторые уже подмыла, обрушив здания), а на юге уходила вдаль, постепенно превращаясь в болото, теряясь среди зарослей непонятных растений, напоминающих гибрид осоки и рогоза.
Среди сталкеров ходили легенды, что вода в озере прозрачная как хрусталь, а
Голимая брехня и пьяные выдумки. Я не встречал ни одного заслуживающего доверия человека, вернувшегося с берега Озера и рассказывающего такое. Все слухи доходили через десятые руки.
Более того, я не встречал ни одного заслуживающего доверия человека, вернувшегося с берега Озера и рассказывающего хоть что-то. Собиравшихся пройти к Озеру встречал… А потом переставал встречать.
И сам всегда старался пройти мимо Озера побыстрее, не задерживаясь и к берегу не подходя. Если держишь путь к Рогатке, десятой дорогой Озеро миновать, увы, невозможно – надо или делать многокилометровый обход, или пробиваться с боем через ареал Желто-синих.
И приходится проходить в опасной близости от берега, в самой ближней точке буквально в какой-то сотне метров, вдоль бывшего Московского шоссе. Хотя, конечно, эта трасса теперь мало заслуживала названия шоссе. Отсыпка уцелела, и даже асфальт кое-где виден, но никто по этому асфальту уже не поездит, даже на вездеходе: вздыбленные, обросшие мхом плиты, поднявшиеся торчком неизвестно от каких причин, хотя в Зоне хватало ровных, хоть гонки устраивай, магистралей. Мох на асфальтовых плитах рос странный, неприятного ядовито-оранжевого цвета, но совершенно безобидный. Если, разумеется, не употреблять его внутрь тем или иным способом… Возможно, и это не фатально, я сам найти употребление для мха не пробовал и о чужих попытках никогда не слышал.
Оранжевый мох безобидный для всего и всех на свете, кроме асфальта. Может быть, конечно, я путаю причину и следствие, но везде, где на асфальте разрастается эта флора, с покрытием происходит то же, что и здесь: горизонтальным оно быть перестает.
Однако вдоль шоссе тянулась ровная полоса бывшего газона, относительно ровная, бурьян и мелкий кустарник не в счет. По ней-то мы и шли «свиньей», когда боец, шагавший впереди, во главе клина, остановился, поднял и опустил руку. Причем правую, и я понял: кто бы ни натаскивал «каракалов», натаскали правильно… И у профи в зачистках, и у сталкеров этот жест означает одно: впереди нечто непонятное, но непосредственной угрозы пока нет. При угрозе жест исполняется левой рукой, правая остается на оружии.
Наша «свинья» остановилась. Я бросил взгляд на компас – на самый обычный, магнитный, украшавший правое запястье. Многие считают, что прибор этот в Зоне не нужен, лишний и бесполезный груз: магнитная стрелка болтается на шпеньке безвольно и бессмысленно, меняя свое положение только от резкого движения руки: нет здесь, дескать, никаких линий магнитного поля, и магнитных полюсов тоже нет.
Те, кто так считает, ошибаются… Компас и здесь полезен, если знать, как его использовать.
Мой компас сейчас работал. Неправильно работал и странно: стрелка вращалась быстро-быстро, словно страдала манией величия и вообразила себя вентилятором.