Все сокровища мира
Шрифт:
Прилетела еще одна очередь, угодив на сей раз по аккумуляторному отсеку. Вообще-то он куда менее страдает от стрельбы, чем двигатели на жидкотопливных машинах, не говоря уже об их бензобаках. Если пуля пробивает одну из ячеек батареи, остальные продолжают работать в прежнем режиме, запас хода незначительно падает, а мощность и скорость остаются почти прежними… Так происходит в теории. Но данная конкретная очередь теорию не подтвердила: из простреленного аккумулятора потек электролит, и что-то там внутри коротило-искрило,
3
Теперь отъездились окончательно… Даже если погрузчик каким-то чудом встанет на колеса – отъездились. И весь личный состав нашего механизированного подразделения автоматически переводится в пехоту.
– Пошли пешочком, – предложил я. – Мне расхотелось кататься.
– А что так? – удивился майор. – А еще таблеточку? Закинься – и поехали?
– Отстань, без твоих подколок тошно…
– Ну, давай, давай закинься, – не отставал майор, и я понял, что дело нечисто.
– Ильза, солнышко, ты меня видишь? – спросил я у подруги жизни.
– Таки да, – ответила подруга: в жизни она всегда говорила иначе, и мои подозрения усугубились.
– Ты тоже считаешь, что мне надо догнаться? – не отставал я.
– Я не считаю, что и сколько ты пихаешь в свой организм, – ответила любимая. – Ты, наверное, не поверишь, но мне давно стало по барабану…
Ой, как плохо… Как не вовремя…
– Скажите, мы точно в канаве рядом с ТЭЦ? – спросил я жалобно у обоих инквизиторов сразу.
– Нет, бля, мы в уссурийской тайге и мы бурундуки с двумя полосками! – злобно сказала Ильза.
– Не обобщай, не обобщай, – запротестовал майор. – Две полоски – это не мое… Совсем не мое.
– Вы не бурундуки, вы гнусные сволочи, – констатировал я. Хотел заплакать по такому поводу, но слез не нашлось…
– Говорил я тебе, завязывай с этой химией? – сурово спросил майор.
Ну, говорил… говорил… попробовал бы сам, сука, пожить с одним суставом и сгустком боли вместо второго.
Черные сталкеры ничего не знали о моих проблемах с суставами, спутниками и таблетками. И они продолжали стрелять. Им очень хотелось меня убить. Если попадут, интересно, я воскресну? Зона достанет из запасников резервную копию? Воскресит на манер Шмайсера? Захотелось немедленно попробовать. Встать под пули, и…
– Куда, сука? – заорал майор и врезал мне по лодыжкам.
Я рухнул в канаву. Лицом в жидкую грязь. Она была прохладная, приятно холодила лицо…
– Вставай, гнида наширявшаяся! – хрипел майор откуда-то издалека.
А потом кто-то ударил меня по ребрам. Наверное, ногой. Ильза? Она, она, больше некому… Всегда ее ненавидел.
Поднялся на ноги я с единственной мыслью: вломить звездюлей ненаглядной, и будь что будет. Но не успел… все исчезло в непроглядной ночной черноте, и я понял, что умер.
Вернувшиеся
Огромный одноклеточный организм, позабывший, что надо делиться… Растущий и превращающий все в себя. Накапливающий бесконечные объемы информации в своей бесконечно гениальной церебровакуоли… надеюсь, я не напутал с названием…
Мне не нравилось жить во Вселенной, управляемой таким богом. Но Вселенные, как известно, не выбирают.
– Здорово, Лорд, – приветствовал меня Вседержатель. – Как сам? Давненько не видались, совсем ты запропал с радара.
Тут я вновь заподозрил, что дело нечисто… Я был готов допустить, что Вседержатель сожрал, переварил и превратил в себя Шмайсера, прежде чем воскресить в виде резервной копии. Но больно уж сомнительно, что студенистый бог стал бы заимствовать лексику и речевые обороты моего коллеги.
– Запропал… – признался я. – Похоже, немного умер… А ты-то как?
Я бы не удивился, если бы сейчас в меня выстрелила гигантская слизистая ложноножка или произошло бы что-то еще нехорошее. Если даже передо мной новая ипостась Шмайсера, кто знает, какие тараканы водятся у этой ипостаси в голове. Изрядные, надо полагать, судя по общим размерам…
– Я тут как бы Богом работаю, – подтвердил Всевышний Шмайсер мои догадки. – По совместительству. Иногда помогаю заблудшим сталкерам, а иногда – вот так существую. Размышляю над глобальными загадками мироздания.
– А кто их загадывает?
– Оно и загадывает… Мироздание, в смысле.
– Ну и как?
– Трудно… Вот сейчас бьюсь над вопросом: как во мне, понимаешь, совмещается имманентность с трансцендентностью? Как я могу быть частью Зоны и ее Творцом одновременно? Должен ли подчиняться законам мироздания, что сам установил?
– Можешь ли создать камень, который сам не сдвинешь с места? – в тон подхватил я.
– Во, во! Сечешь фишку! – обрадовался Бог-Шмайсер. – Это оно и есть, имманентность с трансцендентностью, мать их за ногу…
– Может, я что присоветую?
– Если бы ты, Лорд, знал ответы на такие вопросы… Ты бы тогда не сталкером в Зону шастал. Ты бы по улицам ходил, благодатью осиянный, а за тобой бы толпы верующих бегали… И старушки бы тебе вслед крестились, и исцелял бы ты возложением рук от самых разных болезней.
– Мне вот кажется, что ты совсем не бог, Шмайсер… – решил я высказать мучавшую меня догадку.
– А кто же? – удивилась стена Слизи.
– Ты видение моего травмированного мозга.