Все совпадения неслучайны (Черная роза)
Шрифт:
– Но…ты уверена, что…умеешь это делать?
Людмилочка снисходительно и понимающе посмотрела на Тину, как на глупого ребенка. Мол, женщина в расстроенных чувствах, что с нее возьмешь?
– Тайные знания стали явными, благодаря компьютеризации всей страны! – сказала она. – Интернет – кладезь эзотерики и оккультизма!
– Ты теперь будешь говорить только афоризмами собственного сочинения? – улыбнулась Тина. – У тебя неплохо получается! И все-таки…
– Я изучила книжку «Гадание на картах Таро», – перебила ее подруга. – Так что не сомневайся! В Интернете много подобной литературы. Я выбрала
– Ладно, уговорила! Давай попробуем, – согласилась Тина, не желая обижать подругу.
В конце концов, та старается для ее же блага! Тина совсем запуталась в своих отношениях с Сиуром, до этого ясными, как безоблачное утреннее небо…
Людмилочка разложила карты и воззрилась на них с таким многозначительным и сосредоточенным выражением, что Тина не удержалась от улыбки, – разумеется, скрытой.
– Ну, что? – не выдержала она.
– Ничего не понимаю! – развела руками подруга.
– Я так и думала!
– Выходит, что здесь действительно замешана женщина! – заявила Людмилочка, не обращая внимания на Тинин сарказм.
ГЛАВА 21
В электричке было холодно, дуло из окон, а отопление почти не работало. За окнами неслись белые поля и заснеженные деревья, реки и речушки, скованные льдом.
Вадим обычно предпочитал забитый до отказа пассажирами транспорт, нежели такси или частный автомобиль. Он пользовался машиной исключительно редко, и всегда брал ее у владельца на время. Естественно, без спросу. Иными словами, угонял, а потом оставлял в каком-нибудь укромном уголке, чтобы не сразу нашли. Но это исключительно в случае острой необходимости. А во всех остальных ситуациях он ездил в метро, на автобусах и троллейбусах. Во-первых, в толпе легче затеряться, а вот вести наблюдение значительно труднее; во-вторых, такси или машина могут быть ловушкой, – специально подосланными, нанятыми для определенных целей или оборудованными различными подслушивающими и подсматривающими устройствами, а то и нашпигованными взрывчаткой. С вагоном метро и пассажирским автобусом такие штуки проделать значительно сложнее.
Все это он старательно объяснял Никите, когда они собрались в Коломну. Женщин решили не посвящать в подробности. В большей степени это касалось Валерии. Никита рассчитывал на помощь Элины, поэтому ей пришлось кое-что рассказать.
Приехав из Харькова, остановились у Никиты, на Семеновской, в московской квартире его матери, просторной и гулкой. В комнатах были высоченные потолки, газовые печи и фигурный паркет. В широких и длинных коридорах тускло горели бра из старинной бронзы. Большая кухня, с круглым столом посередине и фикусом в углу, поражала чистотой и уютом. Из окон виднелась часть набережной Москвы-реки.
– Как красиво! – восхищалась Элина.
Валерия приняла ванну и отправилась спать, а мужчины проговорили до утра. Элина была с ними, варила кофе, слушала и любовалась видом ночной Москвы, низкими звездами, и сиреневатым свечением снега в свете фонарей.
– Ты можешь уловить мысли людей, которые находятся в Коломне, вот в этом
– А это далеко?
Он кивнул.
– Расстояние приличное.
– Наверное, нет, – пожала плечами девушка. – Когда далеко, у меня это не получается.
– А ты сосредоточься, напрягись… – посоветовал Никита.
– Кто там живет?
– Бабка, – что-то вроде прислуги, – и рыжий старик, хозяин дома.
Элина закрыла глаза и замерла, направив поток внимания на коломенский дом и его жильцов. Мужчины с нетерпением ожидали ее ответа.
Наконец, она вздохнула и открыла глаза.
– Не получается! Может, они уже спят?
– Конечно! – обрадовался такому объяснению Никита. Оно было гораздо предпочтительнее, чем признание своего бессилия. – Мы просто забыли, который час!
– Постойте… – Элина насторожилась, прислушиваясь к чему-то, доступному только ее восприятиям. – Кажется, старик курит…
То, что она хотела достичь усилием, пришло как бы само собой, когда она перестала беспокоиться о своей способности улавливать мысли и настроения других.
– А о чем он думает? – спросил Вадим.
Вся эта затея с чтением мыслей на расстоянии казалась ему, мягко говоря, ерундой.
– Ни о чем… или о дыме, запахе табака…
– И все?
Элина виновато кивнула. Она действительно ничего больше не почувствовала.
– Ладно, – махнул рукой Никита. – Завтра все равно надо ехать! Там на месте виднее будет.
Теперь, погружаясь в дрему от монотонного перестука колес электропоезда, он вспоминал ночной разговор. Вадим ехал в другом вагоне, – так они договорились. Во всем, что касалось «конспирации», Никита целиком и полностью полагался на друга. Авторитет Вадима в таких вопросах был непререкаем.
Раннее утро в Коломне было розовым и холодным. Морозная дымка стояла над белыми садами, старыми крепостными стенами, высокой церковной колокольней. Над домами клубились дымы, за окнами на подоконниках зеленели цветы в горшках, горел свет за покрытыми инеем стеклами.
Никита шел по узкой, протоптанной в снегу тропинке, стараясь не отстать от Вадима. Они договорились не только ехать порознь, но и к дому идти таким же образом. Глухая улочка шла под уклон, все больше напоминая мещанскую окраину уездного российского городка, – деревянные дома с резными наличниками, ставнями и палисадниками во дворах; к покосившимся заборам тулились рябиновые деревья с остатками красных ягод, кусты сирени и шиповника утопали в снежных сугробах. Воздух был острым, с привкусом дыма и перегоревшего угля, который рассыпали на скользкой дорожке.
Дом со склепом стоял чуть в стороне, в зарослях дикого сада. Вадим едва заметно подал другу знак рукой, чтобы тот обошел забор сзади, со стороны высоких лип и тополей. За их толстыми стволами было очень удобно скрытно наблюдать за домом. Крыша его, недавно перекрытая и покрашенная в одинаковый цвет со ставнями и крыльцом, ярко выделялась на фоне бледного неба, забор блестел свежим деревом, из трубы вился сизоватый дымок.
– Печку топят, – шепнул Вадим, доставая из сумки бинокль. – Черт! Окна позанавесили, как будто воздушная тревога! – возмутился он. – Ничего не видно.