Все, способные держать оружие… Штурмфогель (сборник)

Лазарчук Андрей Геннадьевич

– Да, мой Рекс. Кстати, ты можешь переодеться здесь и спуститься к озеру в халате. Многие так делают.

– Хорошо.

Пауза.

– Эй, и возьми чего-нибудь выпить!

– Я возьму бренди.

Пауза.

– Хлопнула дверь, – сказала Хельга.

Ну что же, подумал Штурмфогель, начало положено…

– Лично я взял бы этих сладеньких сегодня ночью, – сказал Антон. – Яхта рядом, погрузим – и привет.

– А потом?

– Допросим. Будем все знать.

– Хм… Во-первых, есть процент-другой вероятности, что парень не расколется на допросах – или что он владеет техникой самоликвидации…

Для нас это равнозначно полному провалу. И даже в самом лучшем случае – он расскажет все, что знает, – мы лишаем себя всех возможностей продолжить игру… И во-вторых, мы обрубим единственную нить, ведущую… ну, ты знаешь к кому. А шеф сказал так: если придется выбирать между коммандос в руках и крысой в небе – выбирать крысу. Все ясно?

– Предельно. Наблюдать, ждать…

– Именно так.

– Черт.

– Аналогично. Но ты же знаешь: в нашем деле сколько ждешь, столько потом живешь в раю.

Полог маскировочного шатра отодвинулся, и появились Гуго и Кляйнштиммель.

– Как дела, Эрвин? – спросил Кляйнштиммель с усмешкой. – Ты их еще не всех выловил?

– Клев ожидается послезавтра, – сказал Штурмфогель.

– Ну-ну. Только не затупи крючок… – Он покосился на Хельгу. – Очень кстати образовалась вставка в основную операцию. Мы нашли Полхвоста.

– И где он был?

– Можешь себе представить – в концлагере. Провинциальное гестапо постаралось. Спасибо папе Мюллеру – выяснил…

Михаэль Эрб, носящий странную кличку Полхвоста, семнадцатилетний подросток-инвалид (одна нога короче другой, порок сердца и еще куча болезней) со скверным характером и длинным языком, в который раз уже (третий или четвертый?) попадающий в гестапо, обладал не то чтобы совсем уникальной, но очень редкой и ценной особенностью: он мог сверху проникать в других людей внизу и смотреть на мир их глазами. Только смотреть; слышать не умел. И человек, в которого вселялся Полхвоста, должен был быть малоподвижен. Это накладывало существенные ограничения на использование такого ценного сотрудника. Но Полхвоста прогрессировал: он мог уже сам некоторое время удерживать человека в относительной неподвижности; кроме того, он неплохо читал по губам…

– Понятно, – сказал Штурмфогель. – Подсмотреть, не работает ли мой агент под контролем? Да, это оперативнее, чем гонять кого-нибудь на вражескую территорию…

– Когда он должен выйти на связь?

– Завтра он будет ждать инструкции от меня. Просто по радио. Я назначу ему сеанс связи на послезавтра. Пусть Полхвоста как следует поест…

– Он метет за троих. В лагерях кормят так себе.

Рим, 10 февраля 1945.23 часа

Сколько Волков ни бродил по Риму – и при Муссолини, и при американцах, – он никак не мог составить собственное представление об этом городе. Рим ускользал от него, отгораживаясь фасадами: лживыми, как и повсюду. Но в Москве, в Лондоне, в Вашингтоне, в Берлине он легко проникал за фасады, добираясь до души, до сути; здесь почему-то не удавалось.

Это притом, что Рим, как никакой другой город, отражал в себе Асгард, Амаравати, Хайленд, Хохланд, Рай, Хэвен – жалкие условные обозначения, не несущие в себе ничего, тем более – имени… Нет, имя у единого верхнего города, конечно же, было: Салем.

Но им не пользовались уже давно – может быть, с тех пор, как внизу одно за другим стали появляться высокомерные убогие селения, ложные Салемы, осквернившие собой это сакральное сочетание звуков.

И потому говорили: Верх. Или: Хохланд. Или: Амаравати…

Или – Рай.

Смешно, подумал Волков. Знали бы вы…

Джино ждал его на Испанской лестнице – на двадцатой ступеньке сверху.

– Не поможете ли вы раскурить мне эту проклятую верблюжью сигарету? – обратился к нему Волков.

– Вас не смутит, что зажигалка немецкая? – Голос Джино звучал насмешливо и очень спокойно.

– Попробуем скрестить немца с верблюдицей и посмотрим, что получится…

Волков погрузил кончик сигареты в желтый огонек.

– А теперь угости и меня, – сказал Джино.

– Держи всю пачку, – сказал Волков. – Ты же знаешь, я почти не курю.

– За войну твои привычки могли измениться…

– Некоторые. Эта осталась. Как ты? В форме?

– Вполне.

– Наверху бываешь?

– Живу.

– Кем?

Джино хмыкнул. Сунул в зубы сигарету, закурил, жадно затянулся.

– Я там жиголо. В большом дансинге на побережье.

– Серьезно? Никогда не думал, что ты сумеешь научиться танцевать. Чувство ритма…

Оба негромко хохотнули. Это была старая, смешная и довольно сальная история.

– Научился… жить захочешь – и не такому научишься. А ты хочешь мне что-то предложить?

– Да.

– Можешь сказать?

– В общих чертах. Убрать группу немцев. Из ближайшего окружения Гиммлера.

– Большая группа?

– От десяти до сорока голов.

– Можно попробовать. А кто они?

– Я же говорю: ближайшее окружение Гиммлера.

– Это я понял. Кто они?

– Штаб переговорщиков. Во главе с Зеботтендорфом.

– Каких еще переговорщиков?

– Гиммлер ведет переговоры одновременно со Сталиным и с Рузвельтом – при этом одновременно наверху и внизу. Внешняя цель переговоров: сохранение нижней Германии и германского влияния на Верх. Скрытая цель: воцарение Гиммлера ценой выдачи Гитлера. Истинная цель: устроить наверху встречу Гиммлера, Сталина и Рузвельта с дальнейшим уничтожением всех троих…

– Как интересно… И кто же стоит за всем этим?

– Гитлер, конечно.

– А Зеботтендорф – это кто?

– Общество Туле, если помнишь. Ближайший друг Гесса. Некоторое время был директором «Аненэрбе». Очень опасен… Теперь тонкость. Заметая следы, мы должны будем сделать вид, что грохнули немцев по ошибке или за компанию, а на самом деле целью нашей была американская делегация. То есть бить придется во время их встречи.

– То есть и американцев тоже? Их-то за что?

– Для маскировки. Важных персон там не будет, только пешки.

– Где будут идти переговоры?

– Пока еще не знаю. Но мои люди установят это вовремя…

– Хотя бы сектор.

– Я думаю, это будет лес Броселианда.

– Лучшее место для таких переговоров… – Джино был саркастичен.

– Вот именно. Сколько у тебя людей? И – что за люди?

– Четыре пятерки. Все – бывшие партизаны, диверсанты. Ребята что надо.