Все средства хороши!

Серова Марина Сергеевна

Я посмотрела на Авдоева.

— Рассказывай. Все по порядку.

Авдоев кивнул и начал:

— С нами связались и предложили транспортировку груза. Героин. Мы согласились. Нам рассказали детали операции, где находится груз и что должен делать каждый из нас.

— То есть?

— Они говорили по фамилиям. Я — то-то, Кирич — то-то, Болотников прикрывает и т. д.

— А про груз? — спросила я.

— Сказали, что лежит в гробу. А где лежит гроб, должно быть известно только мне.

— Понятно.

— Вот. Мы согласились не сразу. Обсуждали детали.

Все данные записали на дискете. А после случилось то, что ты знаешь. Убили Светку, секретаршу, и пропала дискета. Мы с Ольгой обыскали весь кабинет и нашли «жучок». Он находился на крышке стола. В принципе мы не волновались, так как знал о гробе только я. То есть где гроб лежит. Но решили нанять тебя, чтобы ты определила перевертыша. Ну вот и все. А затем убили Ольгу.

— Это все? — поинтересовалась я.

— Не совсем. После того как мы с Ольгой нашли один «жучок», Ольга успокоилась, перестала искать. Я продолжил один и нашел второй «жучок». Он был в стороне, около ножки стола. Довольно неплохо замаскирован, я его нашел случайно.

Он достал «жучок» из ящика и бросил на стол.

Я молчала.

Это понятно. Решили подстраховаться и поставили два «жучка» вместо одного. Хотя, конечно, глупость, большая глупость. Риск, что обнаружат «жучок», возрастает прямо пропорционально их количеству.

Авдоев молча смотрел на меня. А мне на него смотреть не хотелось.

Ну вот, Танюша, теперь тебе все известно, начинай работать. Авдоев больше не помощник, он все рассказал, переложил ответственность на твои плечи. И нужна она тебе была? Итак, подозреваемых пятеро. Авдоева я исключаю полностью, он участвовать в заговоре не может. Остается небогато. Можно выкинуть группу спортсменов, Вадика и Леху. Такое сложное дело, как установка пары «жучков», им явно не по плечу, так много они за всю свою жизнь не думали. Теперь трое. Олежка Болотников тоже отпадает. Хотя он и специалист по «жучкам», но устанавливал их не он, иначе он бы про телку и не заикнулся. Двое. Бухгалтер и лох.

Я вернула в списки подозреваемых Никиту. Не потому, что он вызывал опасения, просто выбор был небогатый.

Итак. Рассмотрим Никиту. Самый большой плюс — это то, что он натуральный лох.

К нему серьезно никто не относится. В качестве примера наглядно можно продемонстрировать меня. Никиту я выкинула из подозреваемых первым. Но именно то, что внешность у него чересчур уж простецкая, настораживает. Слишком он простачок. Может и прикидываться. Насчет алиби, так на первое убийство алиби у него нет. Птицын отсутствовал, Олежка тоже уходил. Теперь насчет второго.

Птицын. После Сиренева — кандидатура номер один. Если не сказать — почти единственная. Подворовывал, как утверждает Болотников, поэтому и «жучок» поставил. Услышал о героине, глазки и загорелись. Решил урвать куш побольше. Логично? Логично-то логично, но доказательств нет, просто нет. А отсутствие алиби — это не доказательство. По крайней мере для Авдоева. И, главное, что с ним делать? Следить? Зачем, ясно же, что он работает один. И как он собирается реализовывать героин? Надо его встряхнуть,

заставить действовать. Нужно намекнуть, что его подозревают! И что тогда? А тогда он решит предпринять ответный ход. Убежит или еще что-нибудь выкинет. Не важно что, важно, чтобы он допустил ошибку. Одну. И тогда ему конец. А мне придется из города убраться. Но это после, сейчас — Птицын.

Я посмотрела на Авдоева.

— Евгений? — Мне показалось, что он спит. Точно. — Авдоев?

— А?! — Авдоев вскочил.

— Ты сиди, сиди. Дело есть.

— Придумала что-нибудь? — поинтересовался он.

— Да. Ты мне должен помочь.

— Конечно, почему нет.

Я вздохнула.

— Сейчас ты забираешь своих культуристов и беседуешь с ними. Выяснишь их алиби. В принципе это формальность, но нужная. Я, кажется, догадываюсь, кто это все сделал. Главное, они после должны уйти. Тихо, ни с кем не говоря, и ждать тебя на улице.

— Что-то я не очень понимаю, — сказал Авдоев.

— Я и не надеялась. Сейчас все объясню. Но помни, про разговор ваш никто знать не должен. Ты тоже сразу уходишь. И тоже тихо. Ясно?

— Нет, но сделаю.

— Хорошо. Теперь смысл. Мне кажется, это твой бухгалтер Птицын.

Авдоев нахмурился.

— Не перебивай. Мы должны его шугнуть. Слегка. Я сейчас ему намекну, что его подозревают и хотят угрохать. Твое поведение ему будет доказательством, и если это он, то он себя выдаст, а мы посмотрим.

— Хорошо. А если нет?

— Если нет, — разозлилась я, — то я жду от тебя другую идею.

— Ладно, я понял и пошел.

— Момент. Птицыну обязательно нужно показать, как вы уходите, поэтому он должен быть последним. И еще: ты говорил о смерти Сиренева?

— Нет. Зачем?

— Правильно, незачем. И сейчас молчи. Иди.

— Ладно. Пока.

Авдоев нахмурился и вышел.

Первым ввалился, конечно, Болотников. Он был выспавшийся и ухоженный, и я ему немного завидовала.

— Танюша! — нараспев сказал он. — Этого не может быть. Опять ты? Я так рад.

Он покровительственно поцеловал меня в лоб, словно любимую дочь.

— Рассказывай, что произошло, — потребовал он.

— А что должно произойти? — насторожилась я.

— Танюша, нехорошо! И вообще обидно — все знают, я один ничего не знаю.

— Кто все? — спросила я.

— Ну, Женька, например. Вышел мрачный. Я его таким ни разу не видел. Прошел мимо, даже не взглянул. Денис как на иголках сидит, крутится. Сиренева еще нет, а он человек обязательный.

Ага! Птицын уже нервничает. Молодец Авдоев.

— А Птицын часто такой нервный? — как можно беззаботнее поинтересовалась я.

— Танюх, кончай! Выкладывай, я сгораю от нетерпения тебя послушать.

— Ну ладно. Сиренева убили.

То, что Олег актер бездарный, было ясно. И сейчас он стал играть в удивление. Вообще, по-моему, сообщение его больше обрадовало, чем расстроило.

— Интересно.

— А ты вроде и не удивлен?

— Да. Признаться, я что-то в этом роде и думал. Только непонятно, почему Женька-то убивается, а…