Все средства хороши!

Серова Марина Сергеевна

Пока мы ждали Болото и лоха, пришлось поговорить.

— Ну, кого ты теперь подозреваешь?

— Лоха, — лаконично ответила я.

Авдоев мужественно сдержался, хотя вопросы у него были. Но он, видимо, сообразил, что спор ничего не даст, поэтому молчал. Молчала и я.

Даже если это и он, то что делать? Пугать? Тогда лучше сразу пристрелить. Хотя он сам действовать не будет, им кто-то должен управлять. Это точно. Сам он бы ни за что не сделал и шага в сторону трупов. Нужно его подтолкнуть. Но как? Так

напугать… И он, слабонервный и беспомощный, во всем признается. Нет. Надо его убедить, что он опаздывает. Не важно, с чем, просто опаздывает.

— Жень, слушай. Сейчас ты расскажешь Никите, что завтра транспортируешь груз. Нет, не расскажешь, его это насторожит. Позвонишь по телефону и отдашь команду. Он, как ты полагаешь, ничего о грузе не знает, поэтому ты его не стесняешься. Ясно?

— А как сказать-то? — заволновался шеф.

— О господи! Ну, например, груз стартует завтра или бабушка уезжает завтра. Хотя нет, бабушка — сильно, может не понять.

— Ладно.

Через пару минут прибыл Никита. Он был очень спокоен и деловит. Кивком головы поздоровался, плюхнулся в кресло и сразу приготовился отвечать на вопросы. От него я этого не ожидала и слегка растерялась.

— Никита, у тебя как с розами? — почувствовав мое замешательство, спросил Авдоев.

— Нормально. А что вас интересует?

— Много роз покупают? — продолжила я.

— Да. Хотя это и странно. Осень, ни свадеб, ни гулянок, только на похороны или дни рождения…

— Ну-ну, Никита, а влюбленные? — перебила я.

— Да бросьте вы, — Похотько махнул своей пухлой рукой. — Влюбленные сейчас презервативы покупают, а не розы.

— Ясно. Вы сегодня куда-нибудь отлучались с работы? — спросила я.

— Да, вы вызывали. Потом раз по делам ездил. Заказали большую партию роз. Но вам это, наверное, не интересно.

В этот момент Авдоев снял трубку, набрал номер и, как магнитофон, произнес:

— Груз стартует завтра.

На Никиту это впечатления не произвело. А я лишь удивилась тексту. Но Авдоев сыграл здорово.

— Никита, нам нужны цветы, мы завтра сопровождаем гроб с покойником. Обеспечь, пожалуйста.

— Хорошо. Сколько?

— Реши сам. Завтра все должно быть готово к восьми часам.

— Ладно.

— Можешь идти.

Похотько попрощался и вышел.

— Что с Олегом? — спросил Авдоев.

— Мы его посвятим в наше дело, — сказала я. — Он будет на крыше здания. Своим качкам тоже скажи, чтобы были «на стрелке». Сегодня мы его обложим. Никуда он теперь не денется, — решила я.

Олег ворвался сразу после моих слов.

— Что случилось?

— Птицына пристрелили в туалете железнодорожного вокзала, — сказал Авдоев.

— Не может быть! — выдохнул Олег.

— Может. Мы там были вчетвером и упустили убийцу. Теперь Таня считает, что это Похотько.

— Да бросьте.

— Почему?

А если он не сам, — вмешалась я, — а им руководят? Да и кто его знает? Почему он не может прикидываться?

Авдоев пошел за качками. Было решено, что они садятся ему на хвост, а мы с Олегом подъезжаем к дому.

— А как вы его собираетесь заставить что-то сделать? — поинтересовался Олег, когда мы ехали к дому Никиты. — Я не очень понимаю. Или это тайна?

Мне не хотелось вводить его в курс дела, но я пересилила себя:

— Авдоев сказал, что завтра собирается везти груз.

— Умно. И вы ждете от Никиты каких-то действий? — спросил Олег.

— Да. Я считаю, что он должен встретиться с кем-то и получить инструкции.

— Может и звякнуть, — возразил Болотников, резко поворачивая.

— Нет, он будет бояться, что телефон прослушивается. Ну, по крайней мере, должен бояться, — сказала я.

— Тань, это Авдоев, — ожила трубка.

— Слушаю.

— Он звонит по сотовому.

— Есть бинокль? Если есть — обязательно посмотрите номер, — чуть ли не прокричала я.

— Смотрим.

Пауза.

— Спокойно, телефон его курьера. Наверное, договаривается насчет цветов.

— В такое время? — с сомнением сказала я.

— Да, — подтвердил Авдоев.

— Его работник часто там ночует, много работы, ты не переживай, — успокоил меня Олег…

И вот мы сидим около дома уже несколько часов. Болотников стережет крышу. Мы с Авдоевым в машине — следим за подъездом. Вадик в машине у другого подъезда (их всего два), а Леха торчит на крыше соседнего дома. Мы ему дали винтовку и сказали: «Смотри за окном». Он очень обрадовался.

Уже наступили сумерки. Мы перестали видеть Вадика, остался лишь силуэт его машины.

— Телефон Похотько стоит на прослушивании? — поинтересовалась я.

— Да. Уже давно, но ничего интересного мы не обнаружили. Лишь дела, и не более. Но это ни о чем не говорит, ведь так?

Я лишь пожала плечами. Мне казалось, что весь этот цирк неуместен, что-то мы делаем не так. Вроде все подогнано, тютелька в тютельку, а целостности нет.

— Меня мучает один вопрос, — сказал Авдоев. — Как мог Похотько с кем-то связаться? Ведь не по цветам же его нашли, верно?

Мучает его вопрос, видите ли. Ха! Мало ли, что меня сейчас мучает. Например, почему я решила, что это Никита. Чутье да чуть-чуть логики. Как его нашли? Действительно, как?

— Он действует один, — сказала я Авдоеву. — Это моя ошибка. Не может он с кем-то сотрудничать. Просто не может. И его тоже никто не искал.

— Что так круто! — возмутился Авдоев.

— Ведь об операции-то никто больше не знал. Знали бы, действовали по-другому. Например, ты бы как действовал, если бы знал, что у конкурента есть груз, но где он — неизвестно?